К несчастью для г-на де Боннара в доме герцога Шартрского действовало влияние, уравновешивающее его влияние: то было влияние Фелисите Стефани Дюкре де Сент-Обен, графини де Жанлис.
Графиня де Жанлис, состоявшая в браке с графом Брюларом де Жанлисом, который позднее стал маркизом де Силлери, была племянницей г-жи де Монтессон; благодаря влиянию своей тетки, которая, как мы рассказывали, стала супругой деда юного принца, она получила должность придворной дамы герцогини Шартрской, и в 1788 году ей было поручено воспитание принцессы Аделаиды; как только она заняла это место, к ее обязанностям присоединилась еще одна, которую герцогиня никак не ожидала; так что в доме герцога Шартрского г-жа де Жанлис почти открыто пребывала в двойном качестве: как учительница дочери и как любовница отца.
Позднее, из письма герцогини Орлеанской, мы увидим, сколько страданий приносила ей эта связь.
Госпожа де Жанлис весьма не любила г-на де Боннара, и причиной тому, несомненно, было поэтическое соперничество. И, хотя через год после назначения шевалье на должность герцог Шартрский сказал г-ну де Бюффону: «Я рад увидеться с вами снова, сударь, чтобы поблагодарить вас за выбор, к которому вы нас подтолкнули; все кругом хвалят нас за него», спустя три года г-н де Боннар лишился ее, поскольку, как говорит в своих «Мемуарах» г-жа де Жанлис, все сознавали, что ему присущи ошибочные методы преподавания и не принятые в приличном обществе манеры.
Так что юный герцог де Валуа оказался без наставника.
И тогда в голову герцогу Шартрскому пришла странная мысль сделать наставником своего сына г-жу де Жанлис.
Чтобы с наибольшим удобством исполнять обе должности, которые она занимала в доме герцога Шартрского, г-жа де Жанлис жила в монастыре Бельшасс. По ее собственным планам ей построили в монастырском саду очаровательный павильон, который сообщался с монастырем посредством зеленой галереи.
Как-то раз герцог Шартрский явился, как обычно, между восемью и девятью часами вечера, в Бельшасс. Мы выделили в этой фразе два слова, поскольку позаимствовали их как занятный штришок у самой г-жи де Жанлис. Госпожа де Жанлис была одна; герцог Шартрский завел разговор о воспитателе для своего сына и попросил г-жу де Жанлис помочь ему с выбором.
Госпожа де Жанлис тотчас же назвала г-на де Шомберга.
— Нет, — ответил герцог Шартрский, — он сделает моих детей педантами.
— Тогда, — сказала г-жа де Жанлис, — возьмите шевалье де Дюрфора.
— Его тем более нельзя, он сделает их спесивыми и напыщенными.
— Возьмите господина де Тьяра.
— Он чересчур легкомысленен и никоим образом не будет заниматься их воспитанием.
— Ну тогда, — рассмеявшись, сказала г-жа де Жанлис, — возьмите меня.
— А почему нет? — ответил герцог Шартрский.
Госпожа де Жанлис утверждает в своих «Мемуарах», что хотела всего лишь пошутить, и настаивает, что никакие предыдущие разговоры не могли породить у нее мысли о том, что принц предназначил ее для занятия этой должности.
Читатель вправе поверить во все что угодно, однако мы нисколько не ручаемся за правдивость г-жи де Жанлис.
Во всяком случае, восклицание «А почему нет?» герцога Шартрского не ушло в пустоту.
«Я увидела возможность чего-то необычного и славного, — говорит г-жа де Жанлис, — и захотела, чтобы она осуществилась».
Так что она никоим образом не стала возражать герцогу Шартрскому и, напротив, призналась ему, что он зародил в ней горячее желание, чтобы это предложение, каким бы странным оно ни могло показаться, не было шуткой.
— Ну что ж, вопрос решен, — заявил герцог Шартрский, — и вы будете их воспитателем.
И в самом деле, в это время у герцога Шартрского родились еще два сына, получившие титулы герцога де Монпансье и графа де Божоле.
Герцог де Монпансье родился 3 июля 1775 года.
Граф де Божоле — 7 октября 1779 года.
Речь теперь шла лишь о том, чтобы получить согласие короля. Никто толком не знал, как он воспримет возможность подобного нарушения законов этикета; король не слишком любил герцога Шартрского и не так уж уважал г-жу де Жанлис.
Так что, когда герцог Шартрский, явившись с визитом к королю, стал объяснять ему, какого рода разрешение он у него испрашивает, Людовик XVI промолвил:
— Воспитатель или воспитательница — назначайте, кого вам угодно.
А затем, повернувшись спиной к герцогу Шартрскому, он произнес достаточно громко, чтобы быть услышанным: