— Выходит, для того чтобы во время революции заслужить право на жизнь, следует стать палачом своего короля и своих родных?!
Однако Дантон продолжил борьбу. С пылающим взором, громовым голосом он показал принцу как неизбежное будущее изгнание всей его семьи, конфискацию его владений и самое жизнь герцога, поставленную под вопрос. Лишь тогда герцог уступил и дал все обещания; и вот теперь, желая избавиться от роковых обязательств, взятых на себя накануне, он возымел мысль взять в качестве арбитра Куртуа, чье мнение ему было известно заранее.
XV
Вот так и случилось, что Филипп Эгалите заседал среди судей Людовика XVI и опустил в урну для голосования листок с роковым волеизъявлением, которое даже не он сам написал и, как мы только что видели, в готовой форме вручил ему Камиль Демулен.
Семнадцатого января 1793 года, ночью, Людовик XVI был приговорен к смерти большинством в пять голосов!
Девятнадцатого января Бюзо поднимается на трибуну, просит отсрочить исполнение приговора и добавляет:
— У меня есть глубокое убеждение, что кто-то хочет иметь нового короля на месте прежнего; что существует партия, которая хочет возвести на его трон кого-то другого! Сопоставьте события, происходившие в Англии, с теми, что происходят у нас, и вы увидите, что эта партия добивается смерти Людовика Шестнадцатого лишь для того, чтобы поставить на его место другого короля.
В итоге, как видим, при всей чудовищности сделанной им уступки, герцог Орлеанский так ничего и не добился с ее помощью.
Двадцать первого января 1793 года Людовик XVI был казнен.
Эта казнь повлекла за собой разрыв Франции со всей Европой и даже с Францией.
Вандея, до этого глухо рокотавшая, разразилась восстанием. Англия выслала нашего посла, мы оттолкнули от себя Голландию, Пруссию и Испанию, и Людовик XVIII, посредством декларации, выпущенной в Хамме, принял звание регента и назначил своего брата, графа д'Артуа, королевским наместником.
Дюмурье находился в то время в Париже. Предпринимал ли он серьезные попытки уберечь короля от эшафота или же, напротив, при его далекоидущих замыслах в отношении герцога Шартрского, весь его интерес заключался в том, чтобы позволить ножу гильотины действовать свободно, — это знали лишь он сам, герцог Орлеанский и Господь Бог.
Между тем после 21 января он подал в отставку; однако все слишком хорошо понимали, что в положении, в котором оказалась Республика, шпага победителя при Вальми и Жемаппе ей необходима.
Отставка Дюмурье была отвергнута, и он на ней настаивал; в его собственных глазах, несомненно, эта отставка освобождала его от обещаний, данных им королю Пруссии. Он представил несколько планов компаний, и один из этих планов, заключавшийся в том, чтобы стремительно захватить Голландию, был принят.
Семнадцатого февраля авангард Дюмурье вторгся в Голландию.
Вот какой был план компании.
Французская армия двинется на Берген-оп-Зом, от Берген-оп-Зома направится к Бреде, затем достигнет Мурдейка, переправится через Бисбос, узкий морской залив шириной в два льё, ведущий к Дордрехту, а от Дордрехта, через Роттердам и Гаагу, дойдет до Амстердама.
Как только армия окажется в столице Голландии, Голландия будет захвачена.
Дюмурье взял на себя главное командование экспедицией, изложил ее общий план Балансу и Миранде, двум своим заместителям, приказал им продвинуться как можно ближе к Нимвегену и поручил Тувено взять под наблюдение Маас.
Затем, покинув главные силы своей армии, он спешно собрал восемнадцать тысяч солдат, составив из них четыре дивизии, и вместе с артиллерией отбыл из Антверпена.
В течение двадцати дней генерал Бернерон захватил Клюндерт, а д’Арсон посредством двух великолепных ударов овладел Бредой и Гертрейденбергом; в наши руки попало четыреста артиллерийских орудий, пятьсот тысяч фунтов пороха, значительное количество бомб и ядер, шесть тысяч совершенно новых ружей и тридцать пять транспортных судов в исправном состоянии.
Тем временем герцог Шартрский бомбардировал Венло и Маастрихт; в отношении этого последнего города он имел жесткий приказ главнокомандующего: обходиться с Маастрихтом так, как герцог Саксен-Тешенский обходился с Лиллем, то есть разрушая его с помощью каленых ядер.
После трех дней бомбардирования Маастрихт был охвачен огнем; однако город, который большей частью защищали французские эмигранты под командованием генерала д'Отишана, оказывал сопротивление, и, таким образом, французы давали отпор французам.