Число смертей, удостоверенных в административном порядке, составило восемнадцать тысяч четыреста две.
Однако в действительности смертей было примерно в полтора раза больше.
Не затронув Казимира Перье лично, холера, тем не менее, нанесла ему страшный удар; Казимир Перье сопровождал короля, когда тот посещал больницы, и зрелище умирающих и мертвых произвело страшное впечатление на министра, который и сам был близок к смерти.
Окончательно добило его объяснение с русским послом, г-ном Поццо ди Борго.
— Император, мой повелитель, не желает… — в беседе с министром произнес посол.
— Не желает?! — вскричал Казимир Перье. — Передайте вашему повелителю, что Франция не намерена получать приказы и, пока Казимир Перье жив, она будет принимать советы, как ей действовать, только от себя самой и своей чести.
Один из друзей Казимира Перье, г-н Мийере, явился к нему как раз в ту минуту, когда г-н Поццо ди Борго вышел из его гостиной, пребывая в чрезвычайно сильном возбуждении. Господин Мейере застал министра мертвенно-бледным и с пеной на губах.
Испуганный, он остановился, с тревогой глядя на Казимира Перье.
— О да, поглядите на меня, поглядите! — воскликнул министр. — Я пропал, они убили меня!
И действительно, 16 мая 1832 года Казимир Перье умер.
— Итак, Казимир Перье умер, — повторил король, когда ему сообщили эту новость. — Ну что ж, будущее покажет нам, хорошо это или плохо.
За два дня до смерти министра скончался Кювье, родившийся в том же году, что и Наполеон, и оставивший в истории наук такое же бессмертное имя, какое Наполеон оставил в истории войн.
LVI
Наследство Казимира Перье было тяжелой ношей. Оно состояло из двух междоусобных войн.
Из роялистской междоусобной войны и из республиканской междоусобной войны.
Начнем с первой: посмотрим, как она покинула Англию, пересекла Германию, пронеслась через Швейцарию, сделала привал на берегах Средиземного моря, высадилась в Марселе, проложила борозду на юге Франции, а затем прогрохотала и затихла на западе страны.
В Сен-Клу герцогиня Беррийская предложила королю Карлу X взять герцога Бордоского на руки, а затем, двинувшись вслед за первым генералом, который согласится послужить ему проводником, достичь столицы и передать своего внука в руки парижан.
Король отказался.
Спустя восемнадцать лет, в сходных обстоятельствах, герцогине Орлеанской предстояло сделать Луи Филиппу сходное предложение, а Луи Филиппу — отказаться от него, как это сделал в 1830 году Карл X.
По прибытии в Англию король Карл X остановился на короткое время в Лалворте и там составил и подписал акт, утвердивший отречения, которые были провозглашены в Рамбуйе.
Именно там, во время оглашения этого акта, герцогиня Беррийская поделилась с королем своими замыслами в отношении Вандеи.
Карл X покачал головой в знак сомнения: несчастье сделало его недоверчивым. Однако он не счел нужным отвергать эту последнюю открытую возможность в судьбе юного герцога Бордоского и назначил герцогиню Беррийскую регентшей.
Получив эти полномочия, герцогиня Беррийская тотчас же пустилась в путь, пересекла Голландию, поднялась вверх по Рейну до Майнца и достигла Генуи, где король Карл Альберт ссудил ей миллион; из Пьемонта она переехала во владения герцога Моденского, где правивший государь, который, напомним, отказался признать Луи Филиппа королем, предложил ей в качестве резиденции свой дворец в Массе.
Именно в Массе готовилась Вандейская экспедиция.
По своим взглядам легитимистская партия разделилась на три группировки.
Господин де Шатобриан и герцог Беллунский, возглавлявшие первую группировку, полагали, что все следует делать лишь парламентскими и легальными способами.
Король Карл X и г-н де Блака́ стояли во главе второй группировки, рассчитывавшей исключительно на вмешательство иностранных держав.
Третья группировка, представленная г-ном де Бурмоном, графом де Кергорле, герцогом д’Эскаром и виконтом де Сен-При, при всей рискованности планов герцогини Беррийской одобрила их.
Решено было, впрочем, все предпринять вместе с французами и руками французов.
Но, как нетрудно понять, французская полиция не выпускала из виду Марию Каролину: всеобщее внимание было приковано к маленькому двору в Массе, и Луи Филипп дал на ее счет самые определенные приказы.
Согласно этим приказам, французские паровые суда должны были крейсировать в Средиземном море, чтобы наблюдать за возможными действиями герцогини Беррийской. В случае появления какого-нибудь подозрительного судна надлежало броситься за ним в погоню и, если герцогиня будет схвачена, немедленно препроводить ее на Корсику, а затем дожидаться там дальнейших указаний правительства.