В начале 1832 года герцогиня Беррийская получила письмо от г-на де Меттерниха. Князь извещал Марию Каролину, что ее пребывание в Массе опасно, что французское правительство не спускает с нее глаз и что ей следует разрабатывать свои планы с полнейшей осторожностью.
Составив воззвание к армии и подписав указ о создании временного правительства, а также указ об отмене сборов в винной торговле и снижении налога на добычу соли, герцогиня Беррийская решила назначить свой отъезд на 24 апреля.
Двадцать второго апреля герцог Моденский был предупрежден об этом отъезде.
Покинуть Массу предстояло под предлогом поездки во Флоренцию; впрочем, те лица, которые должны были отплыть вместе с Марией Каролиной, заранее отправились в Ливорно.
Двадцать четвертого апреля, с наступлением темноты, принцесса покинула дворец в Массе; в карете, запряженной четверкой почтовых лошадей, вместе с ней находились г-жа де Подена, мадемуазель Ле Бешю и г-н де Бриссак.
Как только карета выехала из ворот Массы, форейтор получил приказ остановиться. Тень, отбрасываемая городской стеной, делала в этом месте тьму еще более густой. Форейтор воспользовался этой остановкой, чтобы подтянуть постромки лошадей. Тем временем выездной лакей открыл дверцу и герцогиня Беррийская, г-н де Бриссак и мадемуазель Ле Бешю вышли из кареты. Вместо них туда залезла горничная г-жи де Подена и села возле своей хозяйки, которая осталась в карете; форейтор не заметил этой подмены, снова сел в седло и продолжил путь во Флоренцию, в то время как принцесса опрометью бросилась к месту, назначенному для посадки на судно.
Около одиннадцати часов вечера принцесса и ее спутники собрались на берегу, где их ждала шлюпка; им предстояло выйти на ней в открытое море и в одном льё от берега пересесть на пароход «Карло Альберто».
Все произошло так, как и было условлено, и после долгого и тревожного ожидания они увидели, как вдали блеснул слабый свет, который стал постепенно усиливаться.
Это светил фонарь парохода «Карло Альберто».
В три часа ночи герцогиня Беррийская, мадемуазель Ле Бешю, маршал Бурмон, его сын Адольф де Бурмон и господа де Сен-При, де Менар и де Бриссак поднялись на палубу парохода, где уже находились господа де Кергорле, отец и сын, г-н Шарль де Бурмон, а также господа Ледюи, Сабатье и Сала.
Двадцать восьмого апреля, около полуночи, с борта «Карло Альберто» увидели маяк Планье, возле которого была назначена встреча. Море было неспокойным, но герцогиня все равно была полна решимости высадиться на берег, поскольку ее тревожило соседство с судном, которое крейсировало у побережья Карри, наблюдая за ним. В два часа ночи на борту «Карло Альберто» подали условный сигнал, подняв на мачты два фонаря; четверть часа спустя лодка, которой управлял г-н Спиталье, приняла на свой борт герцогиню Беррийскую, обменявшись перед этим с «Карло Альберто» предусмотренным паролем.
В свое время, под диктовку человека, участвовавшего в развязке этой драмы, бывшего адъютанта моего отца, я описал во всех подробностях и под названием «Вандея и Мадам» авантюрную одиссею герцогини Беррийской. Я рассказал, как после провала ее попытки поднять мятеж в Марселе она попросила приюта у республиканца, и он оказал ей гостеприимство; как затем, следуя от замка к замку, оставаясь на месте днем и передвигаясь по ночам, она пересекла весь юг Франции и добралась до запада страны. Рассказал, как, прибыв без всяких происшествий в замок Плассак возле Сента, она назначила там начало вооруженного восстания на 24 мая. Рассказал, как, переодевшись крестьянином и укрывшись под именем Малыш Пьер, она искала убежище на хуторе Мелье. Рассказал, как г-н Беррье отыскал принцессу на этом хуторе и напрасно растратил свое красноречие, умоляя ее покинуть Вандею. Рассказал о сражениях, ставших следствием ее решения остаться там, об обороне замка Ла-Пенисьер, где сорок пять вандейцев сражались с целым батальоном так храбро, что пришлось пустить в ход огонь, чтобы выбить их из этой наспех устроенной крепости. Рассказал об убийстве Кателино, казни Башера и смерти Бонешоза, моего бедного товарища по купаниям в Трувиле. Я проследовал за герцогиней, перебегавшей из убежища в убежище до тех пор, пока, наконец, переодетая крестьянкой, она в сопровождении мадемуазель де Керсабьек не вошла в Нант. Это произошло в ночь с 9 на 10 июня, в то самое время, когда в Нанте стали известны подробности погребального шествия с гробом генерала Ламарка и кровавых столкновений, которые оно вызвало.