Генерал Бюжо вошел в спальню и спросил герцогиню, угодно ли ей принять свидетелей.
Она ответила, что примет их, как только ребенка оботрут и оденут.
Несколько минут спустя в гостиной появилась г-жа д'Отфор, от имени герцогини приглашая свидетелей войти, и мы тотчас же вошли в спальню.
Мы застали герцогиню Беррийскую лежащей в постели, а новорожденный ребенок находился по левую сторону от нее. У изножья кровати сидела г-жа д'Отфор; г-жа Ансле и господа Денё и Меньер стояли у у изголовья постели.
Господин председатель Пастуро подошел к принцессе и громким голосом задал ей следующие вопросы:
— Я имею честь говорить с госпожой герцогиней Беррийской?
— Да.
— Вы действительно госпожа герцогиня Беррийская?
— Да, сударь.
— Этот новорожденный ребенок, находящийся рядом с вами, ваш?
— Да, сударь, это мой ребенок.
— Какого он пола?
— Женского. Впрочем, я поручила господину Денё сделать соответствующее заявление.
В ту же минуту Луи Шарль Денё, доктор медицины, бывший профессор клиники родовспоможения Парижского факультета, действительный член Королевской Академии медицины, сделал следующее заявление:
"Я только что принял роды герцогини Беррийской, присутствующей здесь, законной супруги графа Этторе Луккези Палли из рода князей ди Кампо Франко, проживающего в Палермо, дворянина покоев короля Обеих Сицилий".
Господин герцог де Бриссак и госпожа графиня д'Отфор, к которым мы обратились с вопросом, подпишут ли они отчет о том, чему они были свидетелями, ответили, что они явились сюда для того, чтобы в качестве друзей ухаживать за герцогиней Беррийской, а не для того, чтобы подписывать какую-нибудь бумагу.
По всем этим причинам в указанные выше день, месяц и год мы составили и, после зачитывания, подписали настоящий протокол в трех экземплярах, один из которых был в нашем присутствии помещен в архив крепости, а два других были переданы генералу Бюжо, коменданту, которому мы поручили направить их правительству.
Как же сильно отличаются роды, происходившие 10 мая 1833 года в крепости Блай, от тех, что происходили 29 сентября 1820 года во дворце Тюильри!
Новость о родах герцогини Беррийской была передана правительству по телеграфу. Настолько не терпелось ему узнать это счастливое известие.
Впрочем, правительство сдержало свое слово: ни одной из партий, выступавших против карлистской партии, при всей их ожесточенности и озлобленности, недостало храбрости потребовать для принцессы другого наказания, кроме того, какое на нее наложил ее дядя.
Восьмого июня Мария Каролина покинула тюрьму; пароход, стоявший на якоре возле крепости, должен был доставить принцессу на корвет «Агата», который ожидал ее на Ришарском рейде. На борту парохода принцессу ожидали несколько человек: это были маркиз и маркиза де Дампьер, князь и княгиня Боффремон, маркиз де Барбансуа, виконт де Менар, граф Луи де Кальвимон и аббат Сабатье, только что назначенный ее духовником.
В половине десятого утра герцогиня переступила через порог своей тюрьмы; подле нее шла кормилица, держа на руках принцессу Анну Марию Розалию, которая, родившись в тюрьме, вышла из нее лишь для того, чтобы вскоре лечь в могилу. Позади герцогини и кормилицы шли г-н де Менар, г-жа д'Отфор, г-н Денё, г-н де Сент-Арно, адъютант генерала, мадемуазель Ле Бешю и г-жа Ансле.
Без четверти десять принцесса уже была на борту парохода, который в десять часов поднял якорь и направился в сторону моря.
Около часа дня была проведена пересадка пассажиров, прошедшая без всяких происшествий, и подле Марии Каролины остались лишь те, кто должен был сопровождать ее на борту «Агаты» до Палермо.
Это были г-н де Менар, князь и княгиня де Боффремон, г-н Денё, г-н Меньер, генерал Бюжо и его адъютант, а также состоявшие у нее на службе мадемуазель Ле Бешю и г-жа Ансле.
Девятого июня «Агата» направилась к Палермо и вскоре, после благополучного плавания, бросила там якорь.