Тут Цетрик нагнулся к его уху и что-то прошептал. Наложница с напряжённым вниманием следила за выражением лица Людовика; он поднял к ней свой взор и прижал розу к губам.
Наложница бросила насмешливый взгляд на молодую королеву и исчезла из окна.
Некоторое время спустя Цетрик пришёл к ней и многозначительно произнёс:
— Король ждёт тебя.
V
Мария
За венчанием и коронацией в старом соборе последовал блестящий банкет в зале королевского замка. Ещё за несколько дней до свадьбы королевская казна была пуста, однако Людовик II строго-настрого приказал своему министру финансов, крещёному еврею Эмериху Черенцесу, достать суммы, нужные для свадебных и коронационных торжеств. Еврей жаловался, проливал слёзы, но всё же собрал деньги, нужные для соответствующего приёма молодой и прекрасной эрцгерцогини Марии Австрийской.
В замке были накрыты роскошные столы, дворянство, которое обыкновенно учитывало все мельчайшие расходы короля, было сегодня в восторге, что удалось скрыть бедность венгерского короля от немецких гостей.
Банкет продолжался уже несколько часов и, казалось, не собирался окончиться. Молодая королева, утомлённая волнением и жарой, встала из-за стола и направилась в свои покои, в сопровождении графини Лаленг, которая следовала за ней из Бельгии. В комнаты Марии вёл широкий коридор, куда выходила дверь, через которую можно было по узкой винтовой лестнице подняться на башню в правом углу замка, выходившую на соборную площадь.
Мария сняла с себя корону и тяжёлую мантию и, сделав графине знак не сопровождать её, быстро поднялась на башню. Добравшись до верхнего этажа, она открыла окно и высунулась в него. С одной стороны виднелся лес, освещённый последними лучами заходящего солнца, с другой — тёмная масса собора, крыши домов и их серые, закопчённые стены. Снизу глухо доносились музыка, возгласы и смех пирующих. Молодая королева долго смотрела в окно, ветер играл её локонами и освежал лицо.
Вдруг в дверь комнаты постучали. Мария с досадой повернулась. Это была графиня Лаленг; она сказала королеве, что её желает видеть по очень важному делу Заполия, воевода Трансильвании, о котором Мария уже слышала как о враге государства и престола. Она бросила ещё один взгляд в окно и в раздумье пошла вниз. Поправив причёску, она вышла в небольшую приёмную, куда графиня ввела Заполию. Графиня вышла, а королева, скрестив руки на груди, гордо подошла к воеводе и испытующе взглянула на него. Заполия спокойно выдержал её взгляд, низко поклонился и подошёл ближе.
— Что привело тебя к нам? — холодно спросила Мария. — Что нужно Заполии, врагу престола, от королевы?
— Я хочу объявить королю войну, — ответил воевода, — и хочу сделать тебя своей союзницей.
— Против короля? Моего мужа? — спросила Мария и рассмеялась.
Этот смех смутил Заполию; он неуверенно продолжал:
— Я знаю тебя лишь несколько часов, но знаю тебя лучше тех, кто воспитал тебя и выдал замуж за короля Венгрии. Ты — женщина, стоящая выше многих мужчин. Твоя душа жаждет великих дел, ты не можешь найти удовлетворение в рукоделиях и танцах. Ты должна исправлять законы, приговаривать к смерти и миловать, объявлять войны и заключать мир: это — твоя сфера. Ты можешь жить только так, но не иначе. Тебе же дали корону, которая никуда не годна. Я пришёл, чтобы вывести тебя из подобного недостойного положения!
Мария с изумлением смотрела на воеводу, слушая его речи, но тот говорил так спокойно и решительно, что нельзя было сомневаться в справедливости его слов.
— Говори яснее! — нетерпеливо прервала его королева.
— Хорошо, — ответил Заполия. — Те, кто возвёл тебя на этот престол, обманули тебя. Ты найдёшь страну, которая сгнила и разлагается, народ, который видит свою свободу в анархии, короля без власти и уважения, действиями которого руководят минутные капризы.
Мария в волнении отступила.
— Докажи! — запальчиво воскликнула она.
— Вот я стою перед тобой, — сказал Заполия, ударяя себя в грудь. — С тех пор как Людовик II носит корону, я — его враг; но разве он смеет поднять на меня руку? Разве этого недостаточно?