Наступило зловещее молчание; мужчины искоса поглядывали друг на друга; женщины шептали молитвы.
— Друзья мои, — заговорил наконец Мэтью, словно на что-то решившись, — если эта женщина одержима дьяволом, что нам делать?
Ответа не было, только все потупили взоры, избегали глядеть друг на друга. Всякий понимал, что подразумевал Мэтью, но страшился того, что могло произойти. Однако опасность была велика: в мирном Ист-Мольсее появился дьявол, и на обязанности каждого честного поселянина лежала защита своего дома и семьи от отравленных колодцев, повальных болезней и тому подобных несчастий. Поэтому, когда Мэтью ещё раз повторил: «Что нам делать?», — ни у кого не оставалось больше сомнения относительного того, как решить этот вопрос.
— Остерегайся её, Мэтью! — со слезами умоляла его миссис Дороти. Затем, сняв с груди маленький квадратик с изображением святой Девы, она быстро засунула его под куртку своего друга, шепнув: — Возьми эту ладанку; она спасёт тебя.
Завидев приближающихся стражников, обязанных смотреть за порядком на ярмарке, Мэтью с его друзьями заговорили о погоде и тому подобных невинных предметах; когда же хранители общественной безопасности удалились, мужчины снова принялись обсуждать прежний вопрос, попросив, однако, женщин удалиться.
III
Между тем два молодых джентльмена уже успели побывать в палатке предсказательницы. Когда они спускались со ступенек подмостков, их осыпали вопросами.
— Что предсказали вам, сэр?
— Она действительно обладает замечательной силой, — был осторожный ответ.
Приказав в соседней лавке подать себе вина, джентльмены распахнули плащи и сняли маски, так как стало очень душно. Роскошные кафтаны, тонкое кружево у ворота и у запястий, шёлковые штаны и дорогая резьба на рукоятках кинжалов говорили о высоком происхождении и богатстве их обладателей. Каждому из них было немного более тридцати лет. Один из них был высокого роста, широкоплечий, с рыжеватыми волосами и такой же остроконечной бородкой; другой — маленький, гибкий, проворный, с беспокойными глазами и чувственными губами, с застывшей на них тонкой саркастической улыбкой. Несмотря на внешнюю любезность, чувствовалась какая-то натянутость в их отношениях, даже довольно явное соперничество.
— Ну, что скажете вы, милорд Эверингем? — спросил испанец.
— Прежде всего скажу, милорд, что моё предсказание оправдалось: таинственная колдунья не могла устоять против испанского коварства и откинула своё покрывало ради улыбки дона Мигуэля, маркиза де Суареса, посла его католического величества.
— Положим, я почти не видел её лица, — возразил испанец, делая вид, что не замечает насмешливого оттенка в голосе своего спутника. — В палатке было очень темно.
Наступило минутное молчание. Лорд Эверингем сидел задумавшись.
— Странное сходство! — тихо произнёс он. — Хотя, как вы говорите, в палатке было темно и движения этой девушки очень быстры, но я заметил, что, несмотря на грубую одежду и несуразную причёску, эта Мирраб совершенный двойник новой придворной красавицы леди Урсулы Глинд.
— Невесты герцога Уэссекского? — воскликнул испанец. — Не может быть!
— Нет, милорд, — твёрдо сказал Эверингем, — её нельзя теперь назвать невестой его светлости: они оба были ещё чуть ли не в колыбели, когда её отец помолвил их.
Маркиз молча поглаживал усы, а Эверингем не сводил с него испытующего, недоверчивого взора.
— Идёт слух, — начал наконец маркиз с кажущейся беззаботностью, — будто отец леди Урсулы, граф Труро, на смертном одре поклялся своей честью, что или она выйдет за герцога Уэссекского, как только он попросит её руки, или же поступит в монастырь. Я только повторяю дошедшие до меня слухи. Если я ошибаюсь, укажите мне, пожалуйста, ошибку, милорд. Я здесь чужой и ещё не имел чести встретиться с его светлостью.
— Его светлость вовсе не склонен к браку, — с нетерпением ответил Эверингем, — и ответ, данный графом Труро на смертном одре, не может никоим образом связать его. Поверьте мне, милорд, если только герцог Уэссекский женится, то его невестой будет не кто иной, как английская королева, — да хранит её Господь! — прибавил он, почтительно приподнимая шляпу одной рукой, а другой поднёс к губам стакан с вином и осушил одним залпом.
— Аминь! — отозвался дон Мигуэль прежним беззаботным тоном, также осушая свой стакан до дна. — Вот здесь-то мы и не сходимся во мнениях, милорд: его преосвященство кардинал Морено и я надеемся, что английская королева вступит в брак с нашим государем, испанским королём Филиппом[27].
27
Филиппом II (1527—1598), вступившим в брак с Марией Тюдор в 1554 г. Филипп II, будучи самым выдающимся монархом того времени, имел сильное влияние на всю современную европейскую политику, и в особенности на английскую, в качестве жениха и супруга Марии Кровавой, а впоследствии претендента на руку Елизаветы Английской.