— Вы — единственный мужчина среди этих трусов, единственный умный среди глупцов, — произнесла она. — Будете ли вы говорить?
Борнемиса гордо поднял голову и ответил:
— Я ничего не скажу.
— Ты предпочитаешь эшафот?
— Да, — ответил он.
— Тогда, — сказала она, — есть ещё средство.
Борнемиса с ужасом взглянул на неё.
— Пытка! — воскликнула Мария и топнула ногой.
Дверь в камеру пыток отворилась, и вошёл палач, одетый в красный суконный костюм, с красной маской на лице.
Борнемиса дрожащим от волнения голосом проговорил:
— Я ничего не скажу.
Королева усмехнулась коротким, сухим смешком.
— После пытки заговоришь. Лучше признавайся добровольно! Ты меня не знаешь; я тверда как камень. Не жди пощады, предупреждаю тебя!
— Я ничего не скажу, — повторил Борнемиса.
— Слышишь! — холодно проговорила королева, обращаясь к палачу. — Научи его говорить!..
Она подвинула стул и села, не спуская взора с молодого человека.
— Он у меня заболтает как сорока, — воскликнул палач.
Его помощники расхохотались и бросились к Борнемисе, который, несмотря на сковывающие его цепи, пытался защищаться. Они бросили его на землю, сорвали с него одежду и втолкнули в камеру пыток.
Королева последовала за ними. У дам шестнадцатого столетия были крепкие нервы; они спокойно смотрели, как сжигали еретиков на костре и казнили мятежников.
— Скорей, — воскликнула Мария, — я начинаю терять терпение!
— Сейчас, «дева» всё устроит! — И с этими словами палач отдёрнул занавеску.
Борнемиса с ужасом увидел женскую фигуру из железа, всё тело которой было усеяно мелкими остриями и зубцами. Палачи уже подняли его, чтобы заключить в её ужасные объятия, но в этот момент Борнемиса воскликнул:
— Пощадите!.. Я всё скажу!
Королева презрительно усмехнулась.
— Все, как один, — пробормотала она, — хвастуны и трусы. Когда же наконец найдётся настоящий мужчина?
Не взглянув на Борнемису, она вышла, приказав дать ему другое платье и снова надеть на него цепи.
Её повеление было быстро исполнено. Королева села у стола. Палачи привели молодого человека и снова удалились. Борнемиса не решался поднять глаза.
— Отвечай подробно на все мои вопросы! — начала Мария, взяв в руки перо, чтобы записывать его показания. — Что известно тебе о планах Заполии?
— Насколько я знаю, он находится в союзе с Франциском I, королём Франции, — ответил Борнемиса. — В то время как король объявит войну императору Карлу V, Заполия нападёт на Венгрию. Они не сложат оружия до тех пор, пока император не будет разбит, король Людовик свергнут с престола и Заполия увенчан короной святого Стефана.
— Где воевода набирает армию и когда собирается начать борьбу?
— Сборный пункт в Залатне; в распоряжении Заполии находится около десяти тысяч человек.
— Что означает собрание дворян в Варсани?
— Вербочи объясняет дворянам, насколько они стеснены в своих правах, и уговаривает взяться за оружие. Дворянство потребует, чтобы все иностранцы были удалены от двора, папские и императорские посланники изгнаны из Венгрии, и вы сами были заключены в замок. Если эти требования будут удовлетворены, то воеводе Заполии без труда удастся свергнуть короля; в противном же случае дворянство возьмётся за оружие и силой заставит короля отречься от престола.
Губы королевы сложились в презрительную улыбку.
Вдруг Борнемиса бросился к её ногам и воскликнул:
— Вы презираете меня? Ради Бога, не презирайте меня, этого я не перенесу!
— Отвечайте, — резко проговорила королева, — где теперь Заполия?
— Здесь, — ответил Борнемиса, не вставая с колен.
— Не может быть! — воскликнула королева. — С каких пор?
— Уже два дня, как он в Офене; велите осмотреть подошву моего левого башмака.
Мария позвала палача; тот разрезал подошву башмака и вынул оттуда записку. Мария, взяв её, прочла следующее:
«Не падайте духом, друзья! Заполия в Офене, он освободит вас!»
— Как попала к тебе эта записка? — спросила королева. А затем мягче добавила: — Встань, Борнемиса.
Он поднялся.
— Эта записка была брошена вчера в нашу тюрьму.
— Хорошо, — закончила королева допрос, — я дарую тебе жизнь; только в назидание прочим ты и остальные осуждённые будете привязаны завтра к позорному столбу на базарной площади.
Борнемиса закрыл лицо руками, крупные слёзы струились по его щекам.
Королева велела отвести всех осуждённых снова в башню и удалилась из зала суда.
В полночь Цетрик и Перен, закутанные в тёмные плащи, тихо вошли в кабинет королевы; она сидела за письменным столом, окружённая мешками, и считала свёртки золотых монет.