Эти и ещё некоторые пункты были представлены королю на утверждение. Затем большая часть членов собрания разъехалась по домам. В Офене осталось только небольшое число дворян, ожидавших королевского решения.
Перед тем, как депутация появилась в замке, кто-то подбросил королеве записку, в которой перечислялись все пункты, выработанные сеймом. Никто не знал, кто прислал эту записку, так как почерк никому не был известен.
Королева поспешила к Людовику и кратко и решительно объяснила ему, как он должен себя вести, и тогда только допустила депутацию. Вербочи прочёл вышеозначенные пункты; когда он кончил, король с достоинством произнёс:
— Мы не разделяем взглядов нашего верного дворянства и не можем одобрить выработанные им пункты. Вместо собрания в Гатване мы назначаем новое заседание сейма на двадцать третье апреля. Будьте уверены в нашем королевском благорасположении. Всего хорошего!
Депутация поклонилась и безмолвно удалилась.
Королевское решение произвело сильное волнение среди дворянства, собравшегося в одном из кабачков Пешта. Некоторые из них хотели штурмовать замок, заставить короля утвердить постановления сейма и захватить королеву. Другие советовали осадить Офен и прекратить подвоз съестных припасов.
Вдруг раздались звуки труб и поднялось облако пыли; это приближалась охранная стража королевы, которая сама вела её. Дворяне столпились в кучу, но тут послышались звуки труб и с другой стороны и появился Баторий со своими гусарами. Дворяне поспешили рассеяться в разные стороны, прежде чем войска окружили бы их.
XIV
Ракош
Зима прошла спокойно. Королева умело противодействовала опасностям, угрожавшим со всех сторон государству, и счастье благоприятствовало всем её начинаниям.
Так как дворянство не утвердило нового расхода и неаккуратно платило налоги, Мария ввела строжайшую экономию во всех расходах государства и двора. Защита границ оплачивалась частью из личных королевских доходов. Мария жертвовала всем, чем могла. Умелой дипломатией ей удалось склонить султана к миру, и турецкий посол был отправлен в Офен, чтобы выработать его условия.
В то время как Заполия усиленно подготавливал восстание, королева имела самые точные сведения о планах противников, причём получала их довольно странным образом. Время от времени она, просыпаясь, находила под подушкой письмо, в котором сообщались самые точные сведения о партии воеводы, но никто не знал, каким образом эти письма попадали в спальню. Благодаря им Мария узнавала о посещениях её супругом Ирмы. Старик Перен, по желанию палатина, жил в Офене. Его супруга находилась вместе с ним, а потом он просил позволения представить её ко двору. Королева выразила своё согласие и приняла Ирму так, что та не знала, как скрыть своё смущение.
Ирма блестяще привела в исполнение свой план, и легкомысленный король всецело подпал под её влияние. По совету Заполии она пользовалась своим влиянием, чтобы восстановить Людовика против дворянства. Она грозила ему, что разлюбит его, если он позволит ещё больше ограничить свои права, и всё время твердила ему, чтобы он решительно отклонил все требования дворянства. Она делала это с целью увеличить недовольство дворян и усилить оппозицию, так как при открытии нового сейма в Ракоше 23 апреля 1525 года настроение было гораздо спокойнее, чем того желали воевода и его партия.
Дворянство появилось в большом числе, и Вербочи надеялся, что ему удастся склонить собрание на свою сторону, однако первое заседание сейма в церкви Св. Петра в Пеште носило мирный и законный характер.
Подробные записки от таинственного друга ежедневно сообщали Марии о ходе переговоров. Вечером 9 мая она нашла прибитым над своей постелью запечатанное письмо, следующего содержания:
«Тебе и твоему государству грозит опасность. Я должен видеть тебя. Жди меня в полночь на валу замка, напротив моста. Я трижды хлопну в ладоши, ты спустишь мне верёвочную лестницу. Когда я поднимусь, ты спросишь: «Откуда ты?» Я отвечу: «С востока». Приходи одна, будь спокойна и доверься мне».
Королева решилась довериться.
Была бурная ночь, ветер гудел и свистел в башнях замка. За несколько минут до полуночи Мария, закутавшись в шубу и закрыв лицо густой вуалью, взошла на вал. За поясом у неё были турецкий кинжал и маленький серебряный свисток.