Ирма достала из-за корсажа письмо и подала его Людовику. Тот прочёл:
«Спешу сообщить тебе, дорогой Матвей, что всё идёт как по маслу. Двор так ослеплён магнатами, что никому не приходит в голову обратиться к дворянству и сделать ему некоторые уступки. Мы пропали бы, если бы королю вздумалось прибыть в Гатван, но, к счастью, он до этого не додумается. Твой Заполия».
Ирма собрала все письма, подала их Людовику и проговорила:
— Теперь становись на колени и проси прощения!
Король бросился к её ногам; она поцеловала его и потрепала в наказание за уши.
— Я прощаю тебя в последний раз, — добавила она, — запомни хорошенько — в последний раз!..
Вскоре они уже сидели рядом на диване, целовались и советовались о том, как противодействовать планам воеводы.
— Если бы я управляла государством, — сказала Ирма, — то никого не стала бы слушать, ни с кем не советовалась, но появилась бы среди своего народа. Я сказала бы ему: «Ты жалуешься на меня, а я недоволен тобой; придём к обоюдному соглашению. Отныне никто не будет больше стоять между нами!»
— Ты пошла бы в Гатван?
— Я? Да!..
— И согласилась бы на требования дворян?
— Не спрашивай меня, я — женщина; обратись к своим советникам. Спроси Чалкана.
— Врага воеводы и дворян? — с изумлением спросил король.
— Да, — ответила Ирма. — Теперь ты, я думаю, видишь, насколько я сочувствую воеводе, — добавила она, весело рассмеявшись.
После этого, под предлогом распоряжения об обеде, она оставила короля и пошла в комнату, где находился Цетрик. Шталмейстер при виде её встал и поклонился.
— Без церемоний, — сказала Ирма, — садитесь, мне надо поговорить с вами. Вы любите мою дочь? — начала она без всяких предисловий.
Цетрик смутился, покраснел и не знал, что ответить, так как не ожидал подобного вопроса.
— Я уверена, — продолжала Ирма, — вы любите её, и она отвечает на ваши чувства. Нам некогда терять время на разговоры. Согласны ли вы во всём без рассуждений подчиниться мне? Тогда Эрзабет будет вашей.
— Нет, — решительно ответил Цетрик.
Ирма встала, чтобы уйти.
— Ещё одно слово, — воскликнул Цетрик.
— К чему? — холодно проговорила она. — Мы сговорились. Вы очень смелы и ведёте смелую игру.
— Она ничтожна по сравнению с той, которую вы ведёте с королём, — ответил молодой человек. — Только вы играете фальшивыми картами, так что берегитесь, чтобы не попасться.
Ирма быстро подошла к Цетрику; она задыхалась от гнева, её глаза метали молнии. Бросив на него угрожающий взгляд, она быстро вышла из комнаты.
В тот же вечер Людовик приказал позвать к себе архиепископа.
Чалкан явился, скромно потупив взор.
— Садись! — сказал ему король. — Ты, вероятно, удивлён, — с деловым видом продолжал он, — что я позвал тебя так поздно вечером, но тебе известно, что я ставлю благо своей страны превыше всего.
Чалкан одобрительно улыбнулся.
— Мы издали постановление, запрещающее дворянству принимать участие в собрании в Гатване, но мне кажется, что это не удержит дворян. Что мы будем тогда делать?
— Не знаю, — ответил Чалкан.
— А я знаю, — с торжеством заявил Людовик, — я сам отправлюсь в Гатван.
— В Гатван? — с изумлением воскликнул Чалкан.
— Да, — сказал король, — я неожиданно появлюсь среди дворян и заключу с ними мир. Я сделаю некоторые уступки, они тоже. Рука об руку с дворянством я совершенно уничтожу Заполию, уверяю тебя.
— Если я должен высказать своё мнение относительно этого, то позволю себе сказать, что нахожу замысел рискованным.
— Рискованным? — со смехом воскликнул король. — А я тебе говорю, что для Заполии будет тогда рискованным появиться в Гатване и что он боится этого пуще всего.
С этими словами король вынул из кармана письма, переданные ему Ирмой, и протянул их Чалкану.
Тот надел очки, тщательно рассмотрел каждое из писем на свет, посмотрел на печать и почерк и глубокомысленно проговорил:
— Это — письма воеводы, это его почерк, печать и водяные знаки на бумаге.
— Читай!
Чалкан медленно и внимательно прочёл одно письмо за другим, затем сложил их и торжественно произнёс:
— Я не стану допытываться, каким образом эти письма попали в твои руки. Это чрезвычайно важные документы. Теперь я согласен с тем, что лучше всего тебе отправиться в Гатван. Да будет над тобой благословение Божие и да пошлёт Он Венгрии наконец лучшую судьбу!