— Султан с двадцатью тысячами человек выступит против Венгрии, — продолжал Абдаллах, — ты отправишься с Людовиком в поход, но в решительный момент перейдёшь на нашу сторону. Венгрия будет наша.
— Хорошо! — воскликнул Заполия. — Иди к султану, Вербочи, и передай ему, что я согласен заключить с ним союз и открыто перейду на его сторону, когда он подойдёт к Офену.
Абдаллах поклонился ему и вместе с Вербочи отправился к своей лодке. Воевода посмотрел им вслед и пошёл отвязывать свой чёлн. Раздался сильный удар грома и начался проливной дождь.
XXIX
Посланник в мешке
В эту же ночь королева стояла у окна офенского замка, глядя на разразившуюся грозу. У её ног сидела Эрзабет и играла на лютне.
— Я увижу его сегодня! — вдруг проговорила Мария.
— Кого? — спросила молодая девушка.
— Борнемису. Я чувствую это.
В эту минуту вошёл Цетрик.
— Борнемиса в приёмной? — спокойно сказала королева.
— Да, — с изумлением проговорил Цетрик.
— Пусть войдёт!
Борнемиса вошёл и почтительно поклонился. Королева сделала знак, Эрзабет и Цетрик вышли. Мария спросила своего гостя:
— С какими вестями пришёл ты, мой друг?
— Война и измена, — мрачно ответил Борнемиса. — Войска Сулеймана быстро приближаются; Заполия — изменник. Он ведёт переговоры с турками и тянет руку к короне.
Королева встала и быстро заходила по комнате.
Борнемиса молча следил за ней взглядом, полным безнадёжной тоски, и затем продолжал:
— Не одно это привело меня к тебе. Вооружение войск отбирает твои последние средства; ты нуждаешься в необходимом.
— Кто тебе сказал это? — гордо воскликнула Мария.
— Еврей, которому король заложил своё серебро, чтобы заказать тебе новые сапоги[10], — ответил Борнемиса.
— Да, друг мой, — с улыбкой ответила Мария, — король и королева Венгрии беднее самого последнего нищего.
Борнемиса молча опустил голову.
— Что с тобой?
— Я хотел бы обратиться к тебе с просьбой, но у меня не хватает духа, — ответил Борнемиса.
— Говори!
Он бросился на колени и промолвил:
— Прими то, что я принёс!.. Это немного, но это всё, что есть у меня.
— Борнемиса! — воскликнула королева, отступая.
Тогда её прекрасный гость, не говоря ни слова, поднялся с колен, подошёл к двери и сделал знак. Вошли четверо слуг с тяжёлыми мешками за спиной. Мария молча смотрела на них. Они принесли шестнадцать мешков и удалились. Королева развязала один из них, он был полон золотых монет.
— Ты продал свои земли, Борнемиса? — мягко спросила Мария.
Он молчал. Королева быстро подошла к Борнемисе, бросилась к нему на грудь и разрыдалась.
В эту минуту послышались шаги. Борнемиса опустился на колени, чтобы попрощаться. Вошёл палатин Баторий и доложил королеве:
— Томарри прибыл!
— Иду, — ответила Мария и, обращаясь к Борнемисе, сказала: — Вы не должны покидать Офен без нашего разрешения. Прощайте!
Она протянула ему руку и, когда он горячо поцеловал её, отправилась в кабинет короля. Людовик в волнении ходил по комнате, перед ним стоял монах Томарри.
За королевой следовали палатин, Турцо, Пётр и Гавриил Перены.
— Что скажешь, Томарри? — спросила она.
— Мало и вместе с тем много, — ответил воинственный монах. — Султан подошёл к Саве.
— Значит, война?
— Война не на живот, а на смерть, — спокойно проговорил Томарри. — Уполномоченный султана прибыл в Офен требовать дани, так как Сулейман прекрасно знает, что мы её уплатить не можем.
— И не хотим, Томарри, — гордо проговорила Мария.
— Если мы откажемся заплатить дань, он объявит войну, — продолжал монах. — Кроме того, он прибыл с целью разузнать наши силы и ведёт переговоры с изменниками.
— Довольно! — воскликнула королева. — Как обстоят наши денежные дела, казначей? В каком виде крепости, капитан?
— Денег у нас масса, — с горечью ответил Турцо, — но только на бумаге, кассы же пусты. Налоги, утверждённые сеймом, не поступают.
— Крепости, — добавил Томарри, — не имеют ни орудий, ни гарнизона, ни съестных припасов. Солдаты бегут, потому что не получают жалованья. Султан направляется к Петервардейну; я не могу защищать его, если не получу пушек и прежде всего денег. Вот как обстоят дела.
— Разве я не отдала приказа отправить пушки к Петервардейну? — быстро спросила королева.
— У нас нет денег, чтобы нанять корабли[11], — ответил Турцо.
— Кто сказал вам это? — живо проговорила Мария. — Деньги есть. Наймите корабли и заплатите жалованье солдатам; я дам вам нужную сумму.