Все с изумлением взглянули на королеву, которая никогда не терялась и всегда находила выход из затруднительного положения.
Совещание окончилось поздно ночью. На другое утро уполномоченный султана потребовал аудиенции; явился к королю и папский уполномоченный и заявил, что папа выразил согласие дать Венгрии субсидию, если король сам отправится в поход и магнаты пожертвуют на защиту отечества треть своих доходов.
Людовик написал письмо императору Карлу V и эрцгерцогу Фердинанду и просил их помощи против врагов христианства.
Тут выступил Баторий и изложил положение вещей.
— Уполномоченный Сулеймана, — в заключение сказал он, — прибыл сюда для того, чтобы объявить нам войну и предложить венгерскую корону Заполии. В армии султана около трёхсот тысяч человек, без посторонней помощи мы не сможем оказать ему сопротивление. Заключи союз с Австрией, а Заполию вели повесить.
Магнаты согласились с ним.
— Нет, — воскликнула королева, — мы не станем карать измену произволом. Созовите суд, пусть он судит воеводу. Если его признают виновным, он будет казнён.
— Казни меня, — раздалось в ответ, и в комнату вошёл Заполии, а за ним Борнемиса, который остановился у двери и не спускал с него взора. — Но вы не осмелитесь на это, — со смехом продолжал воевода, — потому что в тот самый час, когда упадёт моя голова, против вас подымутся тысячи. Я пришёл, чтобы предложить вам союз. Султан идёт на нас, я соединю свою армию с вашей.
— Ты согласен во всём повиноваться нам? — спросила Мария.
— Тебе — да, — усмехнулся Заполия. — Лучше умереть, чем сдаться султану.
Цетрик доложил о прибытии турецкого уполномоченного.
— Мы готовы принять его, — проговорила Мария. — Останься, Заполии, чтобы слышать ответ, который мы дадим ему.
Через несколько минут уполномоченный был введён в тронный зал. Король в пурпуровой мантии стоял на троне, рядом с ним — Мария, магнаты в роскошных костюмах окружали их.
Турок вошёл, гордо подняв голову в чалме с высоким султаном; его сопровождали четыре невольника.
— Ты не слишком торопился! — с насмешкой сказала ему Мария. — Твой повелитель чуть не перегнал тебя. Мы уже знаем, что ты пришёл для того, чтобы объявить нам войну.
Уполномоченный с усмешкой взглянул на неё и спокойно ответил:
— Нет, Сулейман ведёт войну с императором, а не с тобой; он объявляет тебе только, что пройдёт через твою страну. Великий султан приказывает тебе принять его как подобает и снабдить войска всем необходимым. Если ты исполнишь его волю, он помилует тебя. Если же ослушаешься, то Сулейман сместит короля и поставит на его место другого, более покорного.
— Выслушай мой ответ! — величественно проговорила королева, а затем сделала знак.
Тотчас же в зал вошёл палач со своими помощниками.
— Этого уполномоченного султана Сулеймана, — громко сказала Мария, — зашейте в мешок и бросьте в Дунай.
Абдаллах выхватил саблю, но помощники палача схватили его за руки, а стража окружила его невольников.
— Вот ответ, который я даю твоему повелителю, — сказала Мария. — Как он тебе нравится?
— Никак, — мрачно ответил турок, — да будет воля Аллаха!
Помощники палача связали Абдаллаху руки и ноги и повалили на землю; палач принёс большой мешок, в который засунули турка.
— Ты ещё жив, Абдаллах? — с жестоким смехом спросила королева, толкая ногой мешок.
Турок не двигался и молчал.
— Тащите его к Дунаю! — приказала королева. — Кто хочет посмотреть, как я учу плавать турецкого посланника, пусть идёт за нами.
С этими словами она в сопровождении своих дам и магнатов оставила зал. Слух о необычайном происшествии быстро разнёсся по городу; толпы любопытных устремились к Дунаю, громкими криками встречая палачей, тащивших мешок. Там, где Дунай омывал вал королевского замка, королева ожидала свою жертву. Борнемиса стоял в стороне и с лёгким содроганием смотрел на любимую женщину.
— Идут, идут!.. — закричала Эрзабет, от души смеясь.
— Идут!.. — повторила толпа, собравшаяся на берегу.
Палачи притащили осуждённого и бросили его к ногам королевы.
— Ты жив? — спросила королева.
Ответа не было.
— Ты разучился говорить? — насмешливо воскликнула Иола.
— Постой, ещё заговоришь, — проговорила Мария, доставая длинную острую золотую шпильку и втыкая её в мешок.
На ткани выступила кровь, затем послышался стон.
— Вот видите, он уже начинает говорить! — воскликнула Мария.
Окружавшие её женщины пересмеивались.