А под утро произошло что-то странное. Над Кавказскими горами летала Генкина лопата, у которой перекладина вертелась, как пропеллер. Синякин бежал внизу и задыхался, пока не упал в яму. Он стал карабкаться вверх, влез на дерево, а тут над ним — опять Генкина лопата. Теперь она свисала с ветки, как ворона.
«Попался! — проскрипела она, — Теперь от меня не уйдёшь!»
Проснулся Синякин, когда все ещё в лагере спали. Он вылез в окно, добрался до беседки и стал следить за домиком взрослых. И дождался, пока не распахнулась дверь и на крыльцо не вышла Наташа. Конечно же, она искала его, Синякина! А кого же ещё!
Наташа подняла голову и улыбнулась. Над лагерем летели дикие утки.
— Привет! — крикнула она и помахала рукой.
Скворец Тимур, сидевший на лагерной мачте, надул мячиком грудь и поздоровался с ней сразу на нескольких языках — утином, курином и голубином. И разбудил всё птичье население. От птичьего переполоха очнулось заспанное солнце — оно пролезло сквозь листву старой груши и своим острым лучом пощекотало нос Кудряша. Пёс чихнул, вскочил, стряхнул с себя шумно росу и побежал на кухню, откуда неслись запахи жареных пирожков.
День начинался хороший, безоблачный и чего только не сулил впереди — и футбол, и купанье, и поход по грибы, а только ничто не радовало Мишку Синякина. Как теперь жить, он так и не знал. Вот до чего довела его лопата!..
Приглашение на арбуз
Солнце вкатилось на самую верхушку неба, остановилось там и закуталось дымкой. Застыла и река, недвижно блестя в своих берегах. Ни ветерка, ни всплеска. Только ребята старательно возились в песке, хороня своего атамана Ваську Чаусова. Они закопали его в песок по самые уши и заунывно пели траурный марш. Жара стояла такая, что даже в воду лень было лезть.
— А хорошо бы сейчас арбузика! — вдруг ожил «покойник». Он выбурился из песка и облизнулся. — Холодного бы арбузика, да!
— А чего ж, на бахче их много, — намекнул Махтай.
Васька смахнул с себя песок и уселся.
— Да, у Дракина поживишься, — сказал он печально. — Такого арбузика задаст, что год чесаться будешь. Фамилия-то у него чуешь какая? А кулачищи видел?
Ребята уставились на бахчу за овражком и долго следили за сторожем. Всё же арбуза сильно хотелось. Даже Васька стал колебаться.
— А может, спит он сейчас? — сказал он так, ни к кому не обращаясь, — Делать-то нечего.
— А чего не спать, — зевнул Махтай, — Ясное дело, спит.
Не сговариваясь, ребята встали и пошли к овражку, откуда было удобно наблюдать. У самой сторожки валялось ведро и земля вокруг была мокрая.
— Порядок, — сказал Васька Чаусов. — Дед недавно обливался, а сейчас дрыхнет и видит во сне свою бабку.
Ребята понимающе рассмеялись.
— Только вот что, — предупредил Васька. — Кому-нибудь одному пойти надо. А то шуму много будет.
— А вот ты и пойди! — сказал Махтай.
— Чего это я пойду? Ты поменьше меня, тебя никто и не заметит.
— А ты зато ловчее: если что — скорее удерёшь.
Ребята стали приглядываться друг к дружке: кому бы это дело лучше подошло?
— А у меня трясучка от страха бывает! — вдруг сообщил Димка Патрашкин, — Мне сам доктор не велел пугаться.
— А я себе недавно ногу подвернул, — похвалился Венька Мурачик. — Даже от физкультуры освободили!
В другое бы время ребята заспорили, кто ловчее, кто выносливее, кто смелее, а тут все разом скисли. Никому не хотелось идти на бахчу. Вдруг дед не спит, а только спрятался в сторожке и ждёт момента, чтобы заграбастать воришку? Махтай же облизнул пересохшие губы и сказал, что вообще арбуз ему вреден.
— От него сыпь на коже появляется. По-научному — аллергия, — объяснил он, — Не слыхали?
— Это смотря от какого арбуза, — заметил Васька.
Никто не хотел идти добровольно за арбузом. Тогда ничего не оставалось, как тянуть жребий: кому достанется самая короткая травинка, тому идти на бахчу. Несколько раз тянули без толку — все травинки почему-то оказывались длинными, но вот короткую травинку вытянул Костик Паршин, прозванный Лопушком за оттопыренные уши. Он был самым маленьким среди ребят, в школу ещё не ходил и вообще непонятно, как затесался в их компанию.
— Да, принесёт арбузика, — мрачно сказал Васька Чаусов. — На прицепе не увезёшь.
— Лопушок да не принесёт? — заступился Махтай. — Обижаешь Константина! Да его в посёлке все собаки боятся!
Костик растерянно улыбался. Насчёт собак услышать было, конечно, приятно, но с Дракиным, даже спящим, встречаться не хотелось. Он подтянул пояс на потрёпанных джинсах, выкарабкался из овражка и, озираясь, пополз в бахчу.
— Лопух — старательный мужик, — сказал Махтай. — Обязательно притащит!
— Готовь места побольше, — усмехнулся Васька.
Ребята лежали в прохладном овражке, лениво переругивались и ждали, всё же на что-то надеясь. А Костик, осторожно раздвигая арбузные листья, где перебежками, а где ползком, пробирался вперёд. Всё живое старалось укрыться от солнца: бабочки затаились в тени, сложив крылья лепестком, букашки зарылись в землю, даже Муравьёв не видать. Один лишь Костик без устали перекатывался с места на место — арбузов было так много, что глаза разбегались.
Наконец попался настоящий великан. Костик постучал об него — гудел, как бочка. Он ухватил его за круглые бока и потянул на себя. Но не тут-то было! Арбуз вцепился в землю и никак не давался. Пришлось повозиться с ним, мотая его с боку на бок, пока не раздалось громкое — хруп! Громадина отлетела от толстого стебля, а Костик с размаху шлёпнулся на грядку. Он передохнул, смахнул пот с лица, не торопясь огляделся и вдруг заметил чьи-то босые длинные ноги, расставленные над ним, как ворота. Он поднял глаза, увидел всклокоченную бороду и сообразил: Дракин! А тот вовсе и не думал спать, а наоборот — с любопытством глядел на малыша и бодрым, совершенно не сонным голосом поинтересовался:
— Сладенького захотелось?
— Ага, — кивнул заискивающе Костик, рассчитывая на снисхождение. — Меня ребята послали.
— А сажали?
— Не сажали, — пролепетал Костик.
— Ну и как же нам быть тогда?
Последовало долгое молчание. Дед почесал бороду и задумчиво огляделся.
— Никого поблизости не видать?
Костик тоже огляделся — не ребят ли ищет? — и уверение сказал:
— Никого!
— Ну раз никого, тогда… — Дед уставился вдруг на его потёртые джинсы с заклёпками на кармашках, — Где ты справил себе такие? Дай-ка я их поближе рассмотрю — может, мне подойдут?
— Чего? — не понял Костик.
— Ты сыми, а я примерю.
Костик поспешно снял о себя джинсы, но дед почему-то не стал примерять их, а перекинул через плечо и зашагал в сторожку. Костик поёжился и поплёлся за ним.
— Да куда ж ты без добычи? — повернулся дед. — Сорвал — стало быть, твой теперь. Можешь домой его взять и соседей угостить.
Костик остановился. Как же так домой? Вот так, голышом, да ещё с арбузом в обнимку? А что соседи скажут? Где ты, скажут, свои джинсы потерял? А может, дед шутит? Костик вприпрыжку побежал за Дракиным, но у сторожки дверь захлопнулась перед самым носом. Так вот и получилось: Костик на бахче, а его джинсы — в сторожке.
Ребята давно уже удрали из овражка и опять валялись на берегу.