Выбрать главу

Тяжелее всего оказалось ожидание. Неподвижно лежать в высокой траве, не зная, что же происходит, и лишь изредка слышать какие-то непонятные звуки, неясно что означающие было тяжелым испытанием. Октай, лежащий на вершине холма изредка оповещал о ходе сражения, но отсюда им был виден только один фланг, да и тот не весь. Вот воины Сохора пошли в наступление, вот они окружены конницей отца, вот люди хана отступают, оставляя поредевший, но не сдавшийся фланг… Всей душой Каару желала оказаться там, в центре сражения, но, увы, она лишь младшая жрица при небольшом отряде, и вынуждена исполнять приказы.

– Бегут! – пронесся по залегшим в засаде шепот, оказавшийся невероятно внезапным, несмотря на многочасовое ожидание.

Каару чувствовала дрожь земли. Она почти слышала крики несущихся людей, людей, спасающихся от смерти, но не подозревающих, что движутся они навстречу еще более суровой судьбе.

Звон тетивы. Воины Сохора настолько близко, что больше не надо скрываться и прятаться, лучники могут встать в полный рост и обрушить на врага пусть не ливень, но плотный дождь стрел. В отряде Октая – лучшие, и сотник не шутил, когда говорил, что они должны и вовсе не подпустить воинов близко. Преувеличивал, но не шутил.

Быстрый взгляд на Хагана. Его темные глаза совершено непроницаемы, лицо спокойно. Он – прирожденный воин, битва его стихия. Он сражается хладнокровно, с ясной головой, расчетливо, а потому наиболее опасен. Легкая, подбадривающая улыбка, предназначена специально для младшей сестренки, улыбка, за которую любому другому Каару располосовала бы лицо.

Каару внутренне вся дрожит. Сейчас, вот сейчас… Звучит приказ, воины вскакивают на ноги. Люди Сохора внезапно оказываются очень близко, их лица перекошены яростью и отчаянием, они осознали, что попали в западню, заранее устроенную хитроумным ханом. Одни из них останавливаются, оглядываются назад, понимая, что теперь впереди их ждет то же самое, от чего они бегут; другие же несутся вперед не смотря ни на остановившихся товарищей, не на продолжающие падать и пожинать кровавые жертвы стрелы.

– Впеерееед! – хрипло кричит Нэргуй, сбивая оцепенение, охватившее солдат.

Пальцы на рукоятях мечей, когда она успела достать их из ножен? Любимые клинки, подаренные отцом на именины, еще ни разу не испившие крови. Это случится сегодня.

Каару задыхается, ее переполняют эмоции, вдруг приходит прятавшийся где-то на задворках страх. А вдруг, а если… что тогда? Неважно. Глубокий вдох, и она кричит, из ее горла вырывается самая короткая, самая древняя молитва богине:

– Иштар, даруй мне силу! Иштар, даруй мне ЯРОСТЬ!!

По телу младшей жрицы разлился огонь. Каару чувствовала, как каждую ее мышцу, каждую косточку и сухожилие затопил жидкий огонь силы богини. Матерь Битв не оставила свое чадо одно, она откликнулась на молитву!

Мир стал изумительно узким, плоским, как будто потерял перспективу. Одни цвета стали приглушенными, другие, наоборот, намного ярче, но сильнее всего выделялась кровь. Кровь на смуглых, перекошенных лицах, которые Каару перестала различать, на пыльных, запачканных одеждах, кровь на земле и на оружии, да практически везде!

Глубоко втянув воздух (тоже напитанный запахом крови), жрица подняла мечи. Они показались ей намного легче, чем раньше, или это была просто переполняющая ее сила богини? Не важно, да и нет времени задумываться об этом. Взмах, выпад – правый меч насквозь протыкает живот ближайшего противника. Да! Именно об этом Каару и мечтала, она слышит песню клинка, он протяжно гудит от наполняющей его радости битвы. Каару рассмеялась и продолжила свой танец, вихрь смерти. Она не заметила, как на мгновение замерли воины вокруг нее, не обратила внимания на ужас на лицах людей, услышавших страшные звуки. Все это были бывалые воины, воины, которые знали, что означает смех жрицы Иштар на поле битвы. И если люди хана через мгновение осознали, что жрица – на сей раз – на их стороне, то для воинов Сохора смех Каару означал смертный приговор.

Каару плясала. Она будто и не замечала усилий, которые прикладывали воины Сохора, чтобы добраться до нее, мечи порхали вокруг. Жрице казалось, что у нее даже не две, а четыре руки, как у самой Повелительницы Бурь, и что от нее исходят молнии, разящие врагов. Именно так на старых рисунках изображали Иштар, а сейчас Каару, как и многие другие жрицы на поле боя, была ее воплощением, ее проводником.

Каару шла через врагов, оставляя за собой убитых и раненных. Темной тенью позади шагал Хаган, прикрывая спину увлекшейся жрице. Минимум трижды он успевал в последний момент, отводил смертельную опасность, грозящую сестре. Может, именно в этом и есть благословение Иштар? В удаче на поле боя, которая окружает жриц как запах духов, как дым костер в безветренную ночь.