Лёха снова взял бутылку.
- Ну что, япона мать. Кончилась пионерия. Мы теперь типа взрослые?
- Ага, жди. Точно так же будут мозги сношать, - отозвался кто-то.
- Эх, то-то и оно... Ну, тогда за нас с вами, и за хер с ними, - вспомнил Селитёр подходящий тост. Все радостно подхватили. Бутылка сделала ещё один круг.
- Бля, а галстуки-то! - кто-то наконец вспомнил про самое главное. - С ними-то чего будем делать? Повяжем на деревья, или что?
- Да тут-то какой интерес... Мелкие растащат через день, и всё.
- А повыше навязать?
Стали осматривать близлежащие деревья. Ни одно не подходило, ветви начинались у всех довольно высоко, а корячиться и лезть в обхватку желания не было...
- Да сжечь эту позорную тряпку! - вылез вдруг Алик. До этого он благополучно помалкивал, но портвейн и ему развязал язык.
- Я те сожгу! - даже хулиган Лёха возмутился. - Мы что, фашисты?
Он попытался дотянуться до фашиствующего элемента Рыбкина, но тот сидел далеко, а вставать было лень. Осмелевший Алик продолжил развивать свои светлые мысли.
- Я лично свой обоссу.
- Да ты совсем шизанулся, - Лёха уже лишь махнул рукой на этого дурака. - Голову себе обоссы, - авось, поможет...
Но тут неожиданно прорезался и Дима.
- Слышь, а чё! Мне вот братан двоюродный рассказывал - у них в части на дембель один чувак знамя обоссал. И говорит, в другие года у них тоже так делали.
- Да не гони ты херню, твоего чувака сразу бы закрыли на пожизненно!
- Дурак ты, у нас нет пожизненного!
- Для таких как раз есть. Спецдурка. Гляди, как бы и тебе ею не кончить.
- Да ты чего таким сознательным-то заделался? - совсем обнаглел пьяный Петров. - Расскажи ещё, как вожачка, про пионеров-героев-подпольщиков!
Лёха подумал, что вставать с насиженного места ему всё-таки придётся... Но тут в разговор неожиданно вступил Серый.
- Кстати, во! Точно. Закопаем, как те подпольщики, а школу закончим - придём сюда же и бухнём! Это хоть весело, а вы какую-то фигню выдумываете.
- Ну-ну, как маленькие девочки "секретики" зароем, - попытался ехидничать Петров, но его уже не слушали. Мысль всем понравилась.
- Дык а они не сгниют?
- Ну ты сказанул! Мы раньше сгниём, они же из синтетики!
Действительно, у всех были обычные синтетические галстуки - те самые, что довольно быстро начинали обтрёпываться по краям, а уж у тех, кто имел привычку грызть концы галстука - вообще моментально превращались в безобразные лохмотья. Но галстуков с обмётанными краями, дорогих фраерских галстуков из шёлка, никто из ребят, конечно, не носил.
Копать взялся Лёха - у него, как истинного пионера и истинного же дворового хулигана, был с собой большой складной ножик. Охотничий, как он сам говорил, и даже врал, что такие продаются только по билету. В кустах удачно нашлась и большая ржавая банка из-под селёдки - чтоб галстуки не пачкались в земле.
Селитёр уже принялся высматривать место для схрона, но тут все опять отвлеклись на Алика.
- Ты что делаешь, идиот! - Рыбкин всё-таки уличил момент, и сунул свой галстук в костёр. Да, все ещё раз могли убедиться, что галстук действительно из синтетики - он почти моментально обгорел и расплавился, распространяя специфическую вонь.
Лёха выхватил оставшийся оплавленный комок, обжёгся, дал придурку Рыбкину по шее, и попытался затоптать тлеющую массу, чтоб вонючий дым не отравлял атмосферу праздника. Ткань частицы знамени не хотела сдаваться - сквозь прелые листья дымок просачивался всё равно.
- Залей, - посоветовал кто-то.
- Чем?
Ну да, поблизости не было даже ни одной лужицы - специально ж выбирали место посуше. Не заливать же портвейном!
- Придётся всё-таки обоссать. Накаркал, ублюдок.
- Я тебе обоссу! Ещё хуже завоняет.
Впрочем, пока спорили, дым всё-таки иссяк. Лёха снова принялся за дело, и вскоре выкопал неглубокую, но вполне подходящую яму. Причём старался он на совесть, даже аккуратно снял дёрн правильным четырёхугольником, чтоб потом положить обратно, будто тут ничего и не было. И вот, наконец, поставив банку на дно ямы, все стали складывать туда галстуки...
Петров дурашливым голосом затянул "Взвейтесь кострами, синие ночи". Неожиданно все подхватили. Пели с подъёмом, и даже Дима быстро перестроился с придурошного тона на торжественный. А что, так ещё и смешнее! Он-то, скоморох доморощенный, прекрасно понимал, что чем пафоснее звучит этот совдеп в его устах, тем глумливее получается на самом деле. Да вот, не далее как на первомайской демонстрации он издевался точно таким же образом. Орал лозунги и пел советские песни с таким энтузиазмом и театральщиной, что историчка, сразу же почуяв издёвку, пыталась его одёрнуть. Чего только и было нужно пакостнику Петрову - он столь же театрально начал изображать недоумение и возмущение. Повеселились тогда все знатно.
Да и сейчас - разве ж он такой был один? Все ведь тоже стебались, вряд ли кто-то пел с искренним энтузиазмом. По крайней мере, Дима-то был в этом уверен. Как ни странно, слова песни все ещё помнили, допели до конца. Выпили ещё по одной. Пора было закапывать.
- Что вы делаете??? - раздался вдруг полный ужаса знакомый голос.
Все вскочили и с изумлением увидели вожатую.
Да, ей не пришлось долго искать этих безграмотных конспираторов. Едва подойдя к лесопарку, Галина уже всё поняла. Они-то наивно думали, что надёжно замаскировались за кустами... Ну-ну. Про дым костра, выдающий их с головой, почему-то никто не догадался.
- Что это значит? - снова спросила вожатая, видно, отказываясь верить своим глазам. Банку накрыть ещё не успели, и галстуки в яме было видно прекрасно.
- Ну, мы это... решили, чтобы схоронить, - ляпнул кто-то. Он явно хотел сказать "сохранить", но ведь тут нетрудно оговориться даже и на трезвую голову...
- Что???
- Ну... похранить... - другой парень выразился ещё более неудачно, видимо, не осилив официозное "положить на хранение". Вожатая, конечно, аж задохнулась от возмущения.
- Похоронить???
Никто и оглянуться не успел, как она быстро подошла к яме, и взяла злополучные галстуки. Лёха, правда, в это время успел удачненько спрятать бутыль. А потом разозлился. Сколько ж можно, в конце концов, терпеть, что все, кому не лень, ими командуют, и учат, как жить по каким-то дурацким правилам!
- Ничего мы не хоронили, - вызывающе сказал он. - Просто прятали. Отдайте!
- Что? Отдать тебе галстуки, чтоб ты их закапывал?! - Галя оторопела от такого нахальства. - А ну-ка, живо все расходитесь по домам! А завтра разберёмся!
Лёха не пошевелился.
- А чего это вы тут вообще командуете? Мы уже не пионеры, всё.
- Точно! - поддакнул сзади и Петров, но на всякий случай спрятался за ребят.
- И теперь осмелели, да? Ничего, увидите... На совет дружины вас никто не вызывать и не будет. Не маленькие, в самом деле! Пойдёте прямо к директору, и пусть решает с отметками за поведение. А ты, Селиверстов... Ты по детской комнате милиции, видать, соскучился... - тут её голос как-то подозрительно зазвенел.
Селитёр лишь презрительно ухмыльнулся, - подумаешь, милиция. Бывали, слава Богу. Занудных бесед с органами правопорядка он действительно ничуть не боялся. Но сказать очередную дерзость ему не удалось. Галя неожиданно развернулась, и быстро-быстро пошла прочь. Было такое впечатление, что она вот-вот зарыдает.