Вроде бы такая простая картинка: подумаешь, кошка с котятами. Но она означала самое важное: жизнь, скорую победу, конец войны. За котятами еще до их рождения выстроилась очередь из соседей. Многие мечтали стать хозяевами сыночка или дочки от крысолова Рыжика.
А он после войны снова стал миролюбивым котом, его характер смягчился. У него появлялись новые подружки, они рожали котят, потомство Рыжика становилось все многочисленнее. И он понемногу старел. Таня поняла это неожиданно, когда разглядывала спящего кота. Он спал с таким усталым видом. Его щеки выглядели обвисшими, шерстка вокруг глаз поредевшей. И вдруг стали заметными морщинки на морде. Оказывается, у кошек они тоже появляются.
Рыжик жил долго. Говорят, что возраст восемнадцатилетнего кота равен восьмидесяти годам у человека. Тане не исполнилось и тридцати, у нее все еще было впереди, а Рыжик уже сделался стариком. Ничего не поделаешь, так устроен мир: хозяева посвящают своим любимцам часть жизни, а те отдают им всю свою жизнь.
В последние годы Смирновы обихаживали Рыжика, кормили его только протертой едой. Он уже не мог запрыгнуть на свой любимый подоконник и полку, поэтому Таня с мамой ставили лавочки, стульчики, коробки, чтобы он поднимался по ним. Вечером они клали кота в кресло, и он там спал, не просыпаясь, до звонка будильника.
Как все старики, Рыжик капризничал из-за плохого самочувствия. Случалось, что отказывался от еды, разбрасывал корм. Или даже делал лужу на полу. По выражению его глаз было видно: он очень переживает из-за своей немощи. Рад бы не допустить оплошность, да тело больше не слушается.
Обычно кошки перед смертью прячутся в укромный уголок, подальше от людей. Но Рыжик попросился на руки к Тане и не хотел уходить с ее колен, хотя обычно так подолгу не ласкался.
Ему было очень плохо. Она гладила его, и он начал тихо мурлыкать, произнося свои прощальные слова. Мол, не плачь, хозяйка. Мы хорошо вместе пожили, много всякого повидали. Благодарю тебя за то, что подобрала меня котенком во дворе, что не дала никому в обиду и жизнь мне сохранила. Люблю тебя…
— Я похоронила Рыжика рядом с мамой и воткнула табличку — «Р. П. Смирнов», чтобы никто не догадался о коте. На могильном камне высечены имена мамы и папы. Может, поисковики с Синявинских высот найдут когда-нибудь останки твоего прадедушки. Пока что я положила в могилу любимый папин галстук. И сама туда скоро лягу. Да…
Иногда Рыжик мне снится. Довольный, играет на каких-то цветущих лужайках, словно попал в очень хорошее место. Что ж, если это так, то он заслужил любовь, которую ему там дарят.
После него у меня были еще кошки, но ни одна не умела так смотреть в глаза, прямо в душу заглядывая, и так обнимать за шею, с нежностью кладя голову на мое плечо. Эта дружба была из ряда вон, навсегда. Вот такие дела, Петенька.
— А ведь на самом деле он был твой Кот в сапогах! Людоедов победил, дичь приносил, мышей ловил, тебя защищал. Ты плачешь, баб Тань?
Петя не заметил, что уже не первый раз обращается к бабушке на «ты». И она не заметила, хотя долго мечтала об этом.
— Все, больше не плачу. Я вообще-то рада, что рассказала тебе.
Мальчик внимательно посмотрел на нее.
— Вот знаешь, я не смог бы… Честно, — сказал он.
— Что не смог бы?
— Ну… как ты. Все это вытерпеть.
— Думаешь, я тогда знала, что вытерплю?
Петя покрутил в руках свой смартфон. Играть расхотелось. Вместо этого мальчик залез в интернет и вбил в строку поиска: «блокадные фотографии». В сети нашлось все, о чем рассказывала бабушка: крошечная пайка хлеба, изможденные лица, санки с печальным грузом и многое другое, на что оказалось тяжело смотреть. Но смотреть было необходимо.
Потом Петя нашел звуки Второй мировой войны. Он вставил наушнички, сразу поморщился от резкого воя в них и, тратя драгоценные килобайты, стал слушать документальную аудиозапись налета на город. Она показалась не очень страшной. Грохот давным-давно развалившихся зданий заставлял вздрагивать, но это были просто звуки, как в кино.
Тогда Петька закрыл глаза и представил, что на дворе декабрь, мрак и мороз 1941-го года. И ему не убежать от этого ужаса, не отключить его, выдернув из ушей. Даже если он просто откроет сейчас глаза, то увидит не уютную комнату, а ее темного двойника: призрак с холодной буржуйкой и изморозью на стене. Запасных жизней у него нет, ведь это не игра.
Остается только умолять: «Смерть, лети мимо меня!» — и с замиранием сердца слушать, как рушатся соседние дома.