Макс, натягивавший мягкие сапоги на высоком каблуке, выпрямился и откинул назад длинные мокрые волосы.
— Я тоже, мистер Фэррар, — улыбнулся от.
— В таком случае ты должен родиться года через два, — расхохотался Фэррар и одобрительно посмотрел на статного широкоплечего юношу.
Макс был одет в живописную индейскую пару из мягкой, почти белой кожи. Его короткие ковбойские сапоги со шпорами блестели как зеркало, ярко-жёлтый шейный платок полыхал как огонь. Вороньего крыла чёрные блестящие волосы до плеч были зачёсаны назад.
Фэррар аж присвистнул.
— Парень, где ты достал такую одежду?
— Это последний подарок матери.
— Да ты — вылитый индеец! — добродушно улыбнулся старый ковбой.
— А я и есть индеец, — вернул ему улыбку Макс.
Фэррар разом посерьёзнел.
— Наполовину, малыш, только наполовину. Твой отец, не забывай, был белым и к тому же очень хорошим человеком. Я охотился с Сэмом Сэндом много лет и ни разу не слышал о нём дурного слова. Таким отцом можно гордиться.
— Я и горжусь, мистер Фэррар, однако никогда не забываю, что его убили белые, его и маму…
— Негодяи встречаются в любом народе.
Макс взял со стула широкий ремень-патронташ и застегнул его на тонкой талии. Крутнул барабан кольта и ловко бросил его в кобуру.
— Ты так и не отказался от мысли разыскать их? — спросил Фэррар.
— Ни в коем случае.
— Канзас-Сити — большой город. Откуда ты знаешь, что отыщешь его там?
— Если он там, то я найду его, — с глухой решительностью произнёс Макс. — Он должен быть там. Затем я отправлюсь в Западный Техас и достану второго.
Фэррар помолчал, потом произнёс задумчиво:
— В таком наряде ты слишком заметен, малыш. Как бы они не узнали и не достали тебя первыми.
— Я буду только рад, — спокойно ответил Макс. — Негодяй должен знать, за что умрёт.
Фэррару стало не по себе от сквозивших во взгляде юноши ярости и жажды мести.
— А сейчас, если вы не возражаете, я бы хотел получить расчёт, мистер Фэррар.
— Конечно, конечно, малыш. Вот, возьми. Жалованье за четыре месяца — восемьдесят долларов и шестьдесят долларов, которые ты выиграл в покер и дал мне на хранение.
Макс неторопливо засунул деньги в задний карман.
— Спасибо, мистер Фэррар.
— Может быть, всё же поработаешь со мной ещё один сезон?
— Нет, мистер Фэррар, спасибо, но больше не могу.
— Нельзя жить одной злобой и ненавистью, малыш, — мягко проговорил старый ковбой. — Они же выжигают тебя изнутри.
— Я ничего не могу с собой поделать, — тихо ответил Макс. Его синие глаза потемнели, на скулах заиграли желваки. — Я схожу с ума при одной мысли о том, что из вскормившей меня груди негодяй сделал себе кисет. Клянусь всеми святыми, я натяну ему мошонку на голову, а из мочевого пузыря сделаю мяч для индейских ребятишек.
* * *Мери Грэди приветливо улыбнулась симпатичному юноше. Такого свеженького у неё не было давно.
— Допивай своё виски, красавчик, — шепнула она. — А я пока разденусь.
Парень остановил на ней затуманившийся взгляд и быстро допил виски. Закашлялся, тыльной стороной ладони вытер выступившие слёзы и, подойдя неровной походкой к кровати, уселся на край.
Наработанным движением Мери сняла платье через голову.
— Как ты себя чувствуешь?
— Д-думаю, что н-нормально, — ответил Макс, с трудом ворочая одеревеневшим языком. — Вообще-то я с-столько н-не пью.
Женщина подошла к кровати и шутливо толкнула его пальцами в лоб.
— Ляг и закрой глаза, дурачок. Сейчас тебе будет хорошо.
Макс попытался принять вертикальное положение, но это ему не очень-то удавалось. На какой-то миг его взгляд принял осмысленное выражение. Он ощупал место на поясе, где у него обычно висел кольт. Но почему-то не было ни пояса, ни кольта. Преодолеть притяжение подушки оказалось свыше его сил. Он повалился набок и затих.
Опытным движением Мери приподняла веко: парень вырубился по крайней мере часа на четыре.
Самодовольно улыбнувшись, трактирная шлюха подошла к раскрытому окну и выглянула на улицу.
Её сутенёр стоял через дорогу под фонарём и курил сигару. Мери просигналила ему, дважды задёрнув и раскрыв штору. Получив условный сигнал, сутенёр не спеша перешёл улицу и вошёл в салун.
Когда он вошёл в номер, Мери была уже одета.
— Что-то ты с ним долго чесалась, — недовольно произнёс сутенёр — неопрятный рыжеволосый детина с пушистыми баками.
— Сам бы попробовал, — огрызнулась шлюха. — Еле заставила его выпить. Он ещё совсем пацан.