Когда они добрались до отеля, Макса уже и след простыл. Однако один из клерков заверил честную компанию, что парень-индеец с голубыми глазами появится завтра на заднем дворе в два часа, чтобы отдать причитающийся с него доллар в счёт оплаты за комнату. «Пропился вдрызг, сосунок», — фыркнул он.
Дорт швырнул на прилавок новенький серебряный доллар:
— Это тебе за комнату, а его вонючий доллар я завтра засуну ему в задницу. Гы-гы-гы!
* * *Фэррар расслабленно облокотился на ограду загона, наблюдая за тем, как Макс умело разводит полудиких лошадей по кормушкам. Рядом с ним остановился какой-то человек и одобрительно поцокал языком.
— Парень просто прирождённый лошадник, — заметил Фэррар, не глядя на соседа. — Он тонко чувствует и любит их, и они отвечают ему тем же.
— Угу, — прогудел незнакомец. Он свернул сигаретку и повернулся к старому ковбою. — Спички есть?
— А как же! — Фэррар вытащил из кармана коробок, зажёг спичку и протянул её незнакомцу, впервые взглянув в его лицо. Сквозившая во взгляде незнакомца свирепость поразила его. И тут он заметил кисет в его руке. Догоревшая спичка обожгла пальцы. Незнакомец перехватил его изумлённый взгляд.
— На что это ты так уставился?
— Интересный у тебя кисет, — медленно проговорил Фэррар. — Я не видывал ничего подобного.
— А, это… — рассмеялся незнакомец. — Это просто сиська одной индейской шлюхи. Лучший материал для хранения табака. Никогда не сохнет, не отсыревает… Только вот быстро изнашивается. Видишь, совсем тонкая.
Фэррар резко повернулся и сделал знак Максу.
— А вот этого я бы на твоём месте не делал, — с неприкрытой угрозой процедил незнакомец.
За спиной старого ковбоя раздался какой-то шум, и он понял, что незваный гость пожаловал не один. Он беспомощно посмотрел на приближающегося Макса, не зная, как предупредить его о грозящей опасности.
Макс легко спрыгнул со своего неразлучного пони и набросил узду на столбик ограды.
— Всё, закончил, — весело сообщил он Фэррару.
— Какой хороший наездник, — раздался издевательский голос стоявшего рядом с ним незнакомого человека. — На-ка, парень, закуривай, — бросил он ему кисет.
Макс ловко поймал его. Лицо его помертвело. Губы сжались в одну сплошную нитку, глаза потемнели и сузились. Он выронил кисет, как будто обжёгся.
— Я бы никогда не узнал тебя, если бы не это, — внешне спокойно проговорил Макс, кивнув на кисет. — Так, значит, отрастил бороду.
— Ага. Вот именно — бороду, — беззаботно рассмеялся Дорт.
— Так ты один из них, теперь я тебя узнал, — тихо проговорил Макс, постепенно отступая назад и в сторону.
— Вот именно, один из них, — насмешливо протянул Дорт. — Какой наблюдательный молодой человек. — Он насмехался, однако рука его постоянно нависала над рукояткой кольта. Пальцы нервно подрагивали. — Ну и что мы собираемся в связи с этим предпринять, наблюдательный молодой индейский ублюдок?
Фэррар и другие инстинктивно разошлись в стороны.
— Не делай глупостей, Макс, — предупредил Фэррар хрипло. — Это Том Дорт. Ты не представляешь, какая у него реакция.
Макс не сводил напряжённого взгляда с лица своего заклятого врага.
— Мне наплевать на него вместе с его реакцией, мистер Фэррар, — веско произнёс Макс. — Я всё равно прикончу его.
Криво улыбаясь, он продолжал хладнокровно кружить вокруг него.
— Ну, доставай свою пукалку, гадёныш, — прошипел Дорт.
— А я не тороплюсь, — спокойно проговорил Макс. — Я буду убивать тебя медленно, скотина, как ты убивал мою мать.
Лицо Дорта побагровело, глаза забегали.
— Вытаскивай кольт, ублюдок, мать твою… — истерично заорал он.
— Подождёшь, — мягко и увещевающе сказал Макс. — Я даже не буду стрелять тебе в сердце или в голову, а просто отстрелю тебе яйца, а потом пущу пару пуль в живот и посмотрю, как ты будешь подыхать, медленно и мучительно.
Теперь Дорта охватила настоящая паника. Краем глаза он уловил недоуменные лица своих дружков и вновь уставился на невозмутимого Макса. «Вот сейчас, сейчас, — думал про себя Дорт. — Пора с этим кончать»… Его рука судорожно рванулась к рукоятке кольта.
Фэррар заметил это движение, но не уловил молниеносной ответной реакции Макса. Казалось, кольт сам впрыгнул в его руку, прежде чем его противник успел, наконец, положить руку на рукоятку своего.
Дорт дёрнулся, и его кольт описал в воздухе дугу и шлёпнулся в метре от него. Сам же Дорт схватился обеими руками за свои простреленные гениталии и опустился в пыль па колени.