Бломберг поднял с пола свой «дипломат».
— Понимаю: тем, что сейчас сделаю, я нанесу серьезный вред себе и своим близким, последствия могут быть печальными, но моя совесть не позволяет поступить иначе. — Он грустно улыбнулся, как бы извиняясь за неудобство, которое причинял своим появлением.
Уолкрофт молчал, опасаясь нарушить тот слабый контакт, который возник между ними.
— Я должен честно предупредить вас, мистер Уолкрофт, что не имею права предлагать прочесть документы, которые вам передаю. Если же вы предадите их огласке, то это может быть рассмотрено как нарушение национальной безопасности.
— Если эти документы хоть наполовину стоят ваших предупреждений, я все равно готов рискнуть, — ответил, улыбаясь, Уолкрофт, принимая довольно толстую папку. — Позвольте мне задать вопрос, — спросил он, не открывая ее. — Что толкнуло вас на этот шаг?
— Я ведь уже объяснил…
— По-моему, еще нет, доктор Бломберг.
— Видите ли, — Бломберг немного замялся, — все дело в Ральфе…
— Шелдоне? — подсказал Уолкрофт.
— Да. Причиной послужило обвинение Ральфа Шелдона. Если бы этого не случилось, не знаю, как бы я поступил, но делать козла отпущения из несчастного человека в одном из наиболее чудовищных, другого слова не подберу, заговоров является непростительным преступлением!
Уолкрофт начал быстро просматривать страницы скопированных на ксероксе документов. Первая часть состояла в основном из переписки по поводу того, кому заниматься расследованием на Доти-авеню: лос-анджелесской полиции, ФБР или какому-нибудь другому правительственному учреждению. Но вторая часть поистине была сенсацией. На двадцати четырех страницах секретной памятной записки заседания специальной группы Совета национальной безопасности, которое состоялось в минувшую среду в Белом доме, сообщались итоги изучения взрыва на Доти-авеню. Хотя документ был полон технических подробностей, из которых Уолкрофт мало чего понял, он сообразил, что группа, производившая расследование взрыва, пришла к заключению о том, что межзвездный корабль, низко пролетавший над Лос-Анджелесом для того, чтобы избежать радарного обнаружения, потерпел аварию и упал на Доти-авеню из-за неисправности в двигателе.
Представитель группы по расследованию подвергся очень тщательному опросу со стороны директора ЦРУ и некоторых членов объединенного комитета начальников штабов, но все в конце концов согласились с выводом комиссии о том, что обломки были «по меньшей мере не человеческого изготовления». Совещание, проходившее под председательством главного научного советника президента, приняло весьма откровенную резолюцию: «Поскольку в настоящее время опубликовать результаты работы группы по расследованию происшествия не представляется возможным, не остается никакой другой альтернативы, кроме как сослаться на более рациональную причину имевшего место события». Совещание было закончено в шесть пятнадцать, то есть, как заметил Уолкрофт, за три часа до того, как Ральф Шелдон был арестован в Чикаго.
Рывком поднявшись с места, Уолкрофт подошел к селектору и одним движением ладони нажал все тумблеры.
— Все ко мне! Срочно!
Президент выключил телевизор в Желтой Овальной комнате, когда пошли титры, завершающие программу «Отсчет времени».
— Итак, — улыбнулся он, — Уолкрофт проглотил все: наживку, поплавок и леску.
— Неудивительно, — ответил Нейдельман, снимая очки и протирая их, — Шелдон и Бломберг прекрасно поработали. Что теперь будем с ними делать?
Президент взял из коробки сигару, осторожно снял обертку и золоченой машинкой для обрезания сигар откусил кончик длинной «гавани».
— Все в порядке, — ответил он, раскуривая сигару. — Они ведь работали «под крышей» с самого окончания университета. Прекрасную вещь все-таки сделал старина Гувер: внедрил своих людей во все главные отрасли. Как это он любил говорить: «Держать свой палец на пульсе», а? — Президент со смаком затянулся. — Шелдон может хорошо заработать, если найдет себе хитрого адвоката и возбудит дело против чикагской полиции. А Бломберг? Отсидит два года. Нам ведь придется завести против него дело, но, учитывая шумиху, ничего не будет стоить затерять его где-нибудь между радиаторами отопления в министерстве юстиции.
— А что там известно? — улыбнулся Нейдельман.
— Почти ничего, — небрежно ответил президент. — Но не забывайте, что эти ребята — профессионалы. В их работу входит видеть не больше того, чем нужно. Что они могут раскопать о Шелдоне? Все правда, а то, что он купил дом и решил его перестроить, так разве это преступление? То же самое и с Бломбергом, за исключением одного: не он взял папку, ему ее дали! — Президент подошел к телефону. — А теперь я думаю, мне пора устроить скандал по поводу того, кто виноват в том, что история с «летающей тарелкой» получила огласку.