— Ну что? — тотчас же набрасывается на него Евгений. — Удалось что-нибудь? Да не тяни же ты, по глазам ведь вижу, что удалось!
— Удалось, удалось, — радостно смеется Анатолий. — Сегодня коршун наш, главный бухгалтер Чубуков, не вышел на работу — заболел чем-то. Я и стал почти полным хозяином в бухгалтерии. Счетовод наш Анастасия Макаровна, тихая, забитая, а может быть, и запуганная этими шакалами женщина, в счет не идет. Она в бухгалтерии все равно, что пустое место…
— Ну, и что же ты сфотографировал? — торопит Анатолия Евгений.
— Все, что под руку попадало, и, между прочим, самый последний документ — накладную на продукцию нашей фабрики, недавно отпущенную Пивницкому. В общем, всю пленку израсходовал. Не стал бы ругать меня за это майор?
— Не бойся, заступлюсь, — шутит Алехин, почти выхватывая у Тихонова микрофотоаппарат.
Хотя Алехин ни разу еще не звонил Миронову на дом в неслужебное время, номер его телефона набирает он без всяких колебаний.
— Алехин вас беспокоит, Михаил Ильич, — взволнованно говорит он в телефонную трубку. — Толя у меня сейчас. Выполнил он ваше задание. Привез кое-что… Даже более чем кое-что!
От волнения Евгений говорит сбивчиво, к тому же по телефону он не может доложить всего. Волнуется же он, торжествуя, что Толя не подвел и сделал все, что ему поручалось. И ему кажется теперь, что Миронов, если и не выскажет немедленно своего удовлетворения, то хоть отзовется каким-то иным, более теплым голосом, а не тем скучноватым, будничным, каким говорит обычно.
Но Миронов отвечает ему почти равнодушно:
— Ну что же, если он действительно привез то, что нам нужно, отвезите это тотчас же в фотолабораторию.
"Видно, не верит, что Толя привез что-нибудь ценное", — с огорчением думает Евгений. Все же, положив трубку на телефонный аппарат, весело поворачивается к Тихонову:
— Велел благодарность тебе объявить майор Миронов. Поздравляю тебя, Толя, с образцовым выполнением боевого задания!
— Не торопись хвалить, — смущенно улыбается Тихонов. — Может быть, и не пригодится вам все это.
— Не сомневаюсь, что пригодится! — убежденно заявляет Евгений. — Для нас одна только накладная на товар, отпущенный Пивницкому, много стоит!
Анатолий уходит от Алехина в семь часов, и почти тотчас же раздается телефонный звонок. Евгений нехотя подходит к аппарату, недоумевая, кто бы это мог ему звонить? Неужели майор Миронов надумал все-таки передать благодарность Тихонову?
— Слушаю вас, — лениво говорит он в трубку. И вдруг слышит:
— Здравствуйте, Женя! Вы еще не забыли меня?
На этот раз он не лишается дара речи. Напротив, так и сыплет словами.
— Господи! — с деланым испугом восклицает Вера. — Что это с вами такое? То из вас и словечка не вытянешь, а сегодня не даете мне рта открыть. А я вовсе не в таком хорошем настроении, как вы. Более того, я никогда еще не была в более скверном настроении. И если вас не пугает это, мне хотелось бы увидеться с вами.
— Я хочу вас видеть в любом настроении! — радостно говорит Евгений и собирается добавить еще что-то, но Вера перебивает его:
— Пеняйте тогда на себя. Я предупредила вас и больше не несу за себя никакой ответственности. Жду вас в вестибюле метро "Охотный Ряд".
Схватив пыльник и не сказав родителям ни слова, Евгений выбегает на улицу.
— Сумасшедший! — укоризненно говорит Анна Емельяновна.
— Влюбленный, — уточняет Иван Сергеевич. — Когда я был в тебя влюблен, вел себя так же, и никто не считал меня сумасшедшим.
— А теперь?
— Что теперь?
— Теперь ты уже в меня не влюблен?
— Я же не сумасшедший, чтобы быть влюбленным так долго.
У Веры действительно мрачный вид. Она протягивает руку Евгению, не улыбаясь.
— Что произошло? — спрашивает он тревожно.
— Ничего особенного. Просто я потеряла веру в человечество. Идемте отсюда куда-нибудь, тут страшно душно. Нет, никакого кино и никаких парков! Я бы с удовольствием ушла сейчас в пустыню, и чтобы ни единого живого существа вокруг…
— Тогда я просто не знаю куда… — беспомощно опускает руки Евгений, но она подталкивает его к эскалатору и выводит на улицу.
— Походим тут где-нибудь.
И они медленно идут по Пушкинской к Столешникову.
— Потерпите еще немного, и я все расскажу, — обещает Вера. — Хотя все это просто противно…