– Добрый вечер, – эхом разнёсся голос неожиданно появившегося позади Романа человека.
– Здр… Здравствуйте, – пожав его крепкую холодную руку, произнёс Роман.
– Ричард Герр, – мягко улыбнулся он. – Следуйте за мной…
Ричард был одет в дорогую бордовую рубашку, чёрные брюки и домашние тапочки. Было видно, что сегодня он никуда не собирается. Но хоть он и был одет просто, выглядел Ричард очень необычно и в нём чувствовался тот статус, которым наделялся Герр.
Миновав длинный коридор, Роман проследовал за Герром в одну из комнат. Помещение, в которое они вошли, чем-то напоминало комнату Шерлока Холмса, пусть и с элементами излишней роскоши. В дальнем конце комнаты был большой камин, рядом с которым располагалась поленница. Перед самым камином стояло два больших мягких кресла, смотрящих на огонь, между которыми был стеклянный столик. На полу красовалась большая шкура убитого медведя, а все стены были увешаны трофейными головами зверей. Также, в комнате было много типичной мебели, не нуждающейся в описании. Слева от камина лежала целая горка чего-то, что было накрыто белой простынёй, а во всём помещении чувствовался едва заметный запах табака.
– Присаживайтесь, – Ричард жестом указал на правое кресло, садясь в левое.
Роман покорно проследовал в кресло, не сводя глаз с оленьей головы, висящей над камином.
– Ну что же, – после недолгого молчания произнёс Ричард. – Роман, скажи, ты знал, чем занимается твой отец?
– Очень отдалённо… Но у него же было много различных фирм, пред…
– Нет, ты не понял, – перебил его Герр. – Знаешь ли ты, какая идея объединяла твоего отца, меня и других сильных мира сего?
– Нет, – отрицательно покачал головой Роман.
– Что ж, – Ричард закинул ногу за ногу и устремил взгляд на огонь. – Понимаешь, Роман, мы преследуем особые цели. А особые цели достигаются особыми методами.
Роман непонимающе смотрел на Ричарда.
– Конечно, это может показаться безумием, но тебе стоит самому понять это, – Ричард подошёл к укрытой простынёй горке и изъял из неё большую рамку, картину.
Роман тут же узнал в руках Герра полотно известного итальянского художника Алессандро Аллори «Христос и грешница». Столь глубоко это произведение, столь прекрасно. Роман и думать не мог о том, чтобы увидеть его так близко, так живо…
– Скажи, Роман, ты любишь искусство? – едва нахмурив брови, Ричард взял картину двумя руками.
Роман завороженно кивнул.
– Тогда, – тяжело вздохнул Ричард, – тебе не понравится то, что я собираюсь сделать…
Ричард, нисколько не колеблясь, бросил картину во всепоглощающее пламя огня. Паралич сковал тело Романа, не способного произнести и слова. Он смотрел, как прекраснейшее произведение искусства горит в пламени жаркого огня.
– Н-нет! – Роман примкнул к камину, желая спасти умирающий холст, но Ричард схватил его за руки, оставляя лишь возможность наблюдать за трагедией для всего мирового искусства. – З-зачем? Зачем!?
– Я же говорил, что тебе покажется это безумием, – отпуская руки Романа, произнёс Ричард.
– Вы – чудовище! – разгневанно выкрикнул Роман.
– Нет… Вовсе нет. Я же говорил тебе, что тебе потребуется самому понять это, – Ричард достал из-под простыни пожелтевший томик с пьесами Шекспира и продолжил. – Неужели ты не чувствуешь этого райского вкуса? Ты не слышишь этой прекрасной мелодии, с которой гремят в огне щепки прекрасного?
Роман с ужасом смотрел на Ричарда, протянувшего ему томик Шекспира.
– Ну же? – вопросил Ричард, смотря на непонимающего Романа. – Брось её в пламя! Уничтожь её!
Роман, опустошённый изнутри, сжал книгу двумя руками и, сам не зная почему, повиновался. Синяя обложка, оказавшись объята пламенем, стала обращаться в пепел, а страницы, хрустящие при их развороте, выли под натиском огненного зверя, рвущего их на части.
– Ты не чувствуешь этого? – с азартом спросил Ричард. – Не ощущаешь, как целые эпохи сгорают вместе с этой книгой? Языки пламени обвивают её, разрушая те миры, которые строились её создателем… Вот, уже умерла Дездемоны, вот, огонь поработил Отелло, а вот, огненный зверь добрался и до Джульетты… Ощути, прочувствуй смерть времени!
Слова Ричарда были пугающими. Роман стоял перед сгорающей книгой и не мог поверить в сделанное им.
– Дальше… Брось это, – Ричард уже держал в руках картину Эдуарда Моне – «Завтрак на траве». – Уничтожь её, Роман, уничтожь!
Роман с широко раскрытыми глазами, сам того не понимая, взял картину в трясущиеся руки, но не решился подвергнуть её той же судьбе, что и Аллори.
– Ну-с? – грозно поторопил его Ричард.