Последний луч
Одинокий маятник тихо клонится из стороны в сторону. Ритмично рассекает воздух - каждой своей остановкой он знаменует новое начало. Из вечности в вечность шарик неумолимо становится лишь быстрее.
Свет. Яркий непреодолимый свет бьет в глаза бледному человеку. Зеницы съежились, образовав дельту выразительных морщинок. Поднятая ладонь сдержала натиск беспощадных лучей. В небольшом теневом укрытии - человек чье имя забыто буквально пару минут назад - ослепленный безликим светом, сидит посреди мягкого сиденья. Наверняка автомобильного - ощущения в этот раз не подводят безымянного. Нагретый, одетый в простые серые цвета салон с трудом различим сквозь фиолетовые круги перед глазами.
Человек в пути... Но куда? Навряд ли это удаться понять.
Хотя.
Наверное, к свету. Но это возможно лишь до тех пор, пока он не погаснет. За светом всегда опускается мрак, бережно и незаметно накрывая своим одеялом мечтающие души.
Ну, так что же после? Куда ехать дальше, и кто за рулем? Как много вопросов одолевает человека, который лишился своего имени буквально три минуты назад. И так мало сил, чтобы пробиться сквозь эти навязчивые лучи, рука ходит подобно маятнику - свет не упускает не единой возможности ослепить человека.
Наверняка, если на этом сиденье будет человек знающий свое имя, проблем не возникнет - свет в этом случае не станет волновать, лишь бы оказаться дома до темноты.
Безымянный уже кажется состарился от назойливого прищуривания, морщины с трудом расползаются по невзрачному лицу. Чуть он приспускает свои веки, как лучи замерцали в унисон и потихоньку начали отступать. Это чем-то напомнило контрольный косой взгляд через поникшее плечо на первом свидании. Прикрой человек глаза секундой раньше, они никогда больше не открылись бы.
Перед его холодным, как осеннее утро, взглядом постепенно проявляется салон машины. Машины знакомой, а может, и нет. Еще пара мгновений моргнувших глаз, и она проявится полностью. А пока человек смотрит в окно, сквозь отпечатанные кончики пальцев, ладоней, рисованных улыбок. За матовым стеклом простирается черная, словно банка с дегтем, равнина. Огромный, чарующий, но, к сожалению, ровный как линейка горизонт заглатывает поблекшее солнце.
Безымянный не беспокоится, нет. Он боится мрака не больше собственной тени. Если долго смотреть на яркий свет, точно также мрак заполнит пустой взор.
Буквально через минуту пейзаж изменится. Абсолютно точно изменится. Человек решает осмотреть машину.
Обычный салон, его можно описать как небо над ближней темной равниной или внешность безымянного - один из таких салонов, на которые абсолютно никому нет интереса. Все садятся и едут в таких салонах до тех пор, пока не расстанутся с ним навсегда и больше никогда не увидят того, чего видеть не хочется.
Человеку хочется спать, но не сильно. Глаза изредка сами заползают наверх, стараясь незаметно зацепиться где-то там, на пределе, но в одночасье возвращаются на прежнее место перед новой попыткой. Они видят пейзаж за окном, все внутри закипает, хочется изменений наскучившего вида. Они произойдут. Но только тогда, когда вера превратится в отчаяние.
Огромные, тихо летящие, скалы деликатно соприкасаются друг с другом, обвиваются вихрем собственных осколков и танцуют патриархальный вальс.
Сон становится правдивее реальности. И если это не сон, то человек хочет, чтоб его ущипнули.
Гигантские, серые камни, разлетающиеся в стороны, падают вблизи машины прямиком на пустынную равнину. Свет, отраженный пасмурным небом, освещает приземление груд кусков величественных скал, раскрученную ветром тучу песчинок.
Человек любуется зрелищем совершенно спокойно: "В действительности тут нет ничего необычного. Вот если бы можно было открыть окно у этой машины, было бы уж слишком необычно". Но пробовать человек конечно не станет.
Машина с трудом взбирается на серпантин высочайшей из ползущих гор, чему свидетельствует появление плывущих облаков. Окружающая возвышенность тропа, была на самом краю, даже выделялась на фоне дробленого конуса. Пошел синеватый летний снег. Снежинки будто стараясь не навредить каменным великанам, заботливо обвиваются вокруг скал. Ни одна из десятков тысяч не задела неуклюжих гигантов.
Человеку достаточно просто вытянуть голову в сторону уходящего ветра, который провожает на край света громоздкие цепи гор, и лицезреть сонм, порожденный его сознанием. Бесконечное количество ровных, в соотношении с наиболее неровными, озёр, тонко и точно подсвеченных нежным, розовым заревом заката. Огромные водопады, разливающие пенные облака по долине. В миг цветущие и увядающие вишни, ветви которых без скупости одаривают маленький мир тучами плывущих против ласкового ветра лепестков.