— Но у меня там зеркало.
— Мы его снимем, а затем повесим обратно.
— Это не такое зеркало. — Она открывает дверь шире и впускает нас внутрь. — Посмотрите сами.
— О нет! — восклицаю я, заходя в комнату.
Вся стена, общая с квартирой Спенсера, покрыта зеркалами. От стены чуть отступает балетный станок.
— Вы давно здесь живете? — спрашивает Венди.
— Четыре месяца.
— Это вы установили зеркала?
— Их установили для меня, — поясняет соседка. — Я тогда еще жила в Чикаго.
Венди и Бадди осматривают зеркальные панели, пытаясь понять, как их можно снять.
— Вы танцуете в Нью-Йорке? — вежливо интересуюсь я.
— Я состою в труппе Джуллиарда, — скромно отвечает девушка.
— Ого! Это он распорядился выделить вам квартиру в этом доме?
— Мне кажется, это личные вопросы, — подумав, отвечает она. — Какая-то компания спонсирует танцевальную труппу. У меня договор аренды на полтора года.
— А что это за компания, вы не в курсе? — спрашивает Бадди у меня из-за спины.
Танцовщица качает головой:
— Возможно, это знает владелец дома. Я даже счетов за аренду не получаю.
Бадди лезет в бумажник и достает корочки Каслфордского отделения полиции. Девушка рассматривает удостоверение и возвращает обратно.
— Не далековато ли от дома вы забрались, детектив?
Бадди улыбается:
— Да, вы правы. Но у меня имеется распоряжение полицейского управления Каслфорда на осмотр этой стены. Поэтому я спрошу вас, пока без протокола, позволите ли вы нам снять эти зеркала? Пару панелей, я полагаю.
— Обещаю, мы вернем их на место, — говорю я.
— Нам необходимо знать, что за ними.
— Значит, балетный станок тоже придется убрать?
— Хм, — пожимает плечами Бадди.
— Думаю, вам не стоит начинать работу, пока я не позвоню управляющему, — спокойно говорит девушка. Она идет к телефону и звонит вниз. — Видите ли, это не моя квартира, поэтому я не могу просто так позволить вам здесь все крушить. — Она вызывает управляющего.
Женщина-менеджер появляется спустя пару минут. Бадди отводит ее в сторонку и в чем-то настойчиво ее убеждает. Слышу, как женщина твердит:
— Нет, это же не ваша собственность. Нет, и не ее тоже…
— Тогда чья же? — не выдерживает Венди. — Мы могли бы позвонить владельцам и пообщаться с ними.
— Нет, не могли бы, — зло отвечает женщина. Судя по всему, мы ей очень не нравимся.
— Если я все верно поняла, — вкрадчиво говорит Венди, — эта квартира никому не принадлежит. Ее просто арендуют, так? А вам, — обращается она к танцовщице, — ее предоставили на восемнадцать месяцев. Поправьте меня, если я ошибусь, но есть кто-то, кто снял квартиру на два года, прожил в ней всего два месяца, пока длился ремонт, а затем передал ее Джуллиарду. И теперь, — она с улыбкой снова оборачивается к женщине-менеджеру, — вы страшно расстроены тем, что никто даже не спросил вашего разрешения на установку этих зеркал и станка. Так?
— Да кто вы такая? — возмущенно восклицает менеджер.
— Венди Митчелл, шеф охранного управления телесети «ДБС» в Нью-Йорке. И я всего в одном шаге от того, чтобы позвонить в полицию и на телевидение и рассказать им, что управляющий этой недвижимостью является соучастником преступления.
У менеджера потрясенный вид. Даже лицо перекосилось.
— Преступления?!
Интересно, что это она так разволновалась? Или ей есть что скрывать? Вон как глаза забегали!
Некоторое время продолжается фарс: Венди увещевает и угрожает, женщина отпирается и выкручивается. Наконец Бадди просит меня набрать по сотовому службу «911».
— Э… погодите! — сдается менеджер.
Она звонит вниз и проверяет, действительно ли я вписана в список гостей. Затем пытается дозвониться до главного. Не сразу, но ей удается его найти. В это время танцовщица заваривает себе чай и закрывается в ванной.
Наконец нам разрешают снять станок и две панели, предварительно заставив подписать кучу бумажек в офисе менеджера, по которым с нас могут позже взыскать ущерб. Когда Бадди и присланный помощник принимаются за первое зеркало, выясняется, что оно не только прикручено, но и приклеено к стене. Оторвать его удается, только разбив на две части.
— О нет! — раздается из коридора голос чернокожей танцовщицы.
Затем отдирают второе зеркало. Штукатурка за обоими оказывается неровной, со впадинками, словно там что-то старательно замазывали. Венди звонит на канал с просьбой прислать рабочих для починки стены.
Приходится отрывать и третью панель. Она, к счастью, не разбивается, зато за ней сразу вываливается целый пласт штукатурки, и обнажаются два тонких металлических провода, концы которых вставлены в розетку. Надев резиновые перчатки, Венди начинает отколупывать замазку.