Я нахожу забавными их нежности, особенно если учесть, что очень многие люди в киноиндустрии боятся Леви Рубина. Конечно, он несколько грубоват, но при этом вполне добродушен. А его трогательное отношение к жене меня просто умиляет.
— Леви, я хотела спросить, знаком ли ты с Лилиан Мартин и что о ней знаешь, — задаю я вопрос.
— Она должна получить «Оскара» за «Долгую дорогу», — мимоходом замечает Дейзи. — Леви видел черновую версию ленты. Говорит, Лилиан отлично справилась с ролью.
— О да, девушка сделала приличный шаг вперед после этих мыльных опер.
— Она встречалась с этим проходимцем и плутом… как его… Ярленом, — добавляет Дейзи. — А кто его убил?
Я слушаю во все уши.
— Да кто его знает? Все они ходят по краю пропасти, — пожимает плечами Леви, явно не слишком заинтересовавшийся разговором.
— Подождите, — прерываю я диалог. — Значит, Клифф Ярлен был проходимцем? Негодяем, да? И все это знали?
— Ну не то чтобы негодяем. Он возглавлял Американскую федерацию технологий, совершенно новое объединение. Наверняка под эгидой клана Гамбино в Нью-Джерси. А затем их щупальца полезли и сюда, они здесь что-то долго прощупывали, обосновывались, перебрасывали людей. Мне кажется, Ярлен из Джерси. Так-так, — задумчиво говорит Леви, — Дженовезе держали Нью-Йорк, а Гамбино управляли Джерси. Или управляют до сих пор. Они послали Клиффа сюда, на новую почву. Он был способным малым, с деловой хваткой. Здесь он неплохо устроился, везде пролез.
— А потом заключил контракт с «Монархом»? — спрашиваю я.
— Да. Я полагаю, что до сих пор это их самый крупный контракт с телекомпанией. Например, мы бы не стали с ними связываться, да и многие другие тоже. По крайней мере пока. — Леви задумчиво смотрит на меня. — Думаю, «Монарх» для Американской федерации технологий — золотое дно, его владелец скупает все, до чего может дотянуться.
Я продолжаю пытать Леви и за салатом, и за супом, и даже за кофе с гренками. Удивительно, как много ему известно о нелегальных делишках Ярлена!
— Что значит: Клиффа поставили во главе, чтобы он проверил благонадежность боссов «Монарха»?
— Им нужно было знать, можно ли в студии установить связь с людьми, готовыми к нелегальным делам, — поясняет Леви. — Выяснить, что там за начальство, сколько народа работает и кто особенно нуждается в деньгах.
— Прощупывали почву?
— Да. Сейчас много криминала в шоу-бизнесе.
— А если, предположим, нужный человек боится связываться с подделкой счетов компании? Как тогда поступят криминальные элементы? Ведь если Клифф был мафиози, он хотел делать крупные деньги. Каким образом?
— Ну, существует много способов. Возьмем недавний пример: некое объединение (это я об Американской федерации технологий) внедряется в студию и узнает, что финансирование проектов недостаточно щедрое. А когда средства поступают от малоизвестной организации, их довольно сложно отследить.
— Ты об отмывке денег?
— Правильно. Сейчас я тебе на пальцах объясню. — Леви начинает двигать тарелки на столе.
— Ты стареешь, милый, — упрекает Дейзи мужа. — Раньше ты говорил, что в Голливуде нет организованной преступности.
— Но ведь это не интервью, можно и раскрыть некоторые секреты, — подмигивает мне Леви. — Ты же не станешь ссылаться на меня, если решишь использовать материал?
— Разумеется. Я просто пытаюсь понять, что произошло с Клиффом.
— Ты знала его? — хмурится Леви.
— Мы познакомились в день его смерти.
— Его окружали дрянные люди. Он-то сам был неплохим парнем, но его окружение… — Леви берет свою грязную тарелку и ставит в центре стола. — Предположим, это «Монарх», студия, созданная в 1930 году, по большей части детище Фрэнка Нитти, наследника империи Аль Капоне.
— Я думала, они держали Чикаго.
— Но Чикаго затем подчинил себе Голливуд. Они создали свой метод: взяли деньги, полученные на незаконном производстве сигарет и алкоголя, на проституции и игорном бизнесе, и перекинули их в Голливуд, а затем получили их отмытыми через объединения, которые сами же и создавали. Профсоюзы и прочие организации. Теперь это уже отработанная схема. Когда режиссер и его команда ищут средства на съемки фильма, они плевать хотели на то, откуда эти средства поступают.
— Дорогой! Ты же говорил, в этом городе нет организованной преступности, — настаивает Дейзи. В ее голосе беспокойство.