— Спасибо.
— Еще я пошлю кого-нибудь просмотреть сегодняшнюю почту канала. Может, нам тоже прислали копию.
Вот то, что мне требовалось. Чтобы моя начальница взяла инициативу в свои руки, вместо того чтобы осудить меня, как некоторые другие.
— Мы разберемся с этим делом, Салли, — уверенно говорит Александра. — Главное, не скисай. Тебе нечего стыдиться, ты же ни в чем не виновата.
Ну да, конечно. Если не считать того, что связалась со Спенсером и угодила в неприятную историю.
Я открываю дверь квартиры. У меня все еще осталась надежда, что Спенсер дома.
Его нет. В квартире тихо, слышен только шум уличного движения с Третьей авеню. Венди и Бадди быстро проходят в спальню, потеснив меня.
— Снято отсюда. — Венди кивает на изголовье кровати.
Кровать Спенсера сделана из вишневого дерева, а изголовье ее прибито к стене, чтобы не слишком беспокоить соседей (тот, кто хоть раз побывал в постели со Спенсером, знает, что это значит).
Венди указывает на лепесток в узоре изголовья — он чуть более темный, чем остальной орнамент. Бадди включает крохотный фонарик, и в ответ загорается яркий отблеск. Приблизившись, вижу, что это круглый объектив, спрятанный в деревянной панели. Его диаметр меньше полудюйма — неудивительно, что я его не замечала.
С помощью инструментов, предусмотрительно принесенных Венди, мои друзья отдирают изголовье от стены. За панелью оказывается тонкий проводок, уходящий в соседнее помещение.
— Заглянем к соседям? — спрашивает детектив.
— Я бы заглянула, — кивает Венди.
Мы идем к соседской двери и стучим. Молодая чернокожая женщина в футболке и тренировочных штанах открывает на стук. Я представляюсь, объясняю, что у нас проблемы с проводкой, а потому нам нужно войти и проверить стену с этой стороны.
Женщина окидывает нас настороженным взглядом — наверняка подозревая в нас шайку грабителей.
— Можете позвонить вниз и поговорить с охранником. Я — подруга Спенсера Хоза. — При этой фразе у меня едва не перехватывает голос. — Это парень из соседней квартиры. Консьерж меня знает — я вписана в число постоянных гостей.
Незнакомка хмурит брови:
— Так этот тип вернулся? Его кошка орала как резаная. Чего это он ее бросил?
— Я забрала кошку к себе, — вставляю я в надежде, что это заставит девицу к нам расположиться.
— Ладно. Какую стену вам надо осмотреть?
— Ту, которая примыкает к нашей квартире. В четырех футах от окна.
Женщина с сомнением оборачивается в комнату.
— Но у меня там зеркало.
— Мы его снимем, а затем повесим обратно.
— Это не такое зеркало. — Она открывает дверь шире и впускает нас внутрь. — Посмотрите сами.
— О нет! — восклицаю я, заходя в комнату.
Вся стена, общая с квартирой Спенсера, покрыта зеркалами. От стены чуть отступает балетный станок.
— Вы давно здесь живете? — спрашивает Венди.
— Четыре месяца.
— Это вы установили зеркала?
— Их установили для меня, — поясняет соседка. — Я тогда еще жила в Чикаго.
Венди и Бадди осматривают зеркальные панели, пытаясь понять, как их можно снять.
— Вы танцуете в Нью-Йорке? — вежливо интересуюсь я.
— Я состою в труппе Джуллиарда, — скромно отвечает девушка.
— Ого! Это он распорядился выделить вам квартиру в этом доме?
— Мне кажется, это личные вопросы, — подумав, отвечает она. — Какая-то компания спонсирует танцевальную труппу. У меня договор аренды на полтора года.
— А что это за компания, вы не в курсе? — спрашивает Бадди у меня из-за спины.
Танцовщица качает головой:
— Возможно, это знает владелец дома. Я даже счетов за аренду не получаю.
Бадди лезет в бумажник и достает корочки Каслфордского отделения полиции. Девушка рассматривает удостоверение и возвращает обратно.
— Не далековато ли от дома вы забрались, детектив?
Бадди улыбается:
— Да, вы правы. Но у меня имеется распоряжение полицейского управления Каслфорда на осмотр этой стены. Поэтому я спрошу вас, пока без протокола, позволите ли вы нам снять эти зеркала? Пару панелей, я полагаю.
— Обещаю, мы вернем их на место, — говорю я.
— Нам необходимо знать, что за ними.
— Значит, балетный станок тоже придется убрать?
— Хм, — пожимает плечами Бадди.
— Думаю, вам не стоит начинать работу, пока я не позвоню управляющему, — спокойно говорит девушка. Она идет к телефону и звонит вниз. — Видите ли, это не моя квартира, поэтому я не могу просто так позволить вам здесь все крушить. — Она вызывает управляющего.
Женщина-менеджер появляется спустя пару минут. Бадди отводит ее в сторонку и в чем-то настойчиво ее убеждает. Слышу, как женщина твердит:
— Нет, это же не ваша собственность. Нет, и не ее тоже…
— Тогда чья же? — не выдерживает Венди. — Мы могли бы позвонить владельцам и пообщаться с ними.
— Нет, не могли бы, — зло отвечает женщина. Судя по всему, мы ей очень не нравимся.
— Если я все верно поняла, — вкрадчиво говорит Венди, — эта квартира никому не принадлежит. Ее просто арендуют, так? А вам, — обращается она к танцовщице, — ее предоставили на восемнадцать месяцев. Поправьте меня, если я ошибусь, но есть кто-то, кто снял квартиру на два года, прожил в ней всего два месяца, пока длился ремонт, а затем передал ее Джуллиарду. И теперь, — она с улыбкой снова оборачивается к женщине-менеджеру, — вы страшно расстроены тем, что никто даже не спросил вашего разрешения на установку этих зеркал и станка. Так?
— Да кто вы такая? — возмущенно восклицает менеджер.
— Венди Митчелл, шеф охранного управления телесети «ДБС» в Нью-Йорке. И я всего в одном шаге от того, чтобы позвонить в полицию и на телевидение и рассказать им, что управляющий этой недвижимостью является соучастником преступления.
У менеджера потрясенный вид. Даже лицо перекосилось.
— Преступления?!
Интересно, что это она так разволновалась? Или ей есть что скрывать? Вон как глаза забегали!
Некоторое время продолжается фарс: Венди увещевает и угрожает, женщина отпирается и выкручивается. Наконец Бадди просит меня набрать по сотовому службу «911».
— Э… погодите! — сдается менеджер.
Она звонит вниз и проверяет, действительно ли я вписана в список гостей. Затем пытается дозвониться до главного. Не сразу, но ей удается его найти. В это время танцовщица заваривает себе чай и закрывается в ванной.
Наконец нам разрешают снять станок и две панели, предварительно заставив подписать кучу бумажек в офисе менеджера, по которым с нас могут позже взыскать ущерб. Когда Бадди и присланный помощник принимаются за первое зеркало, выясняется, что оно не только прикручено, но и приклеено к стене. Оторвать его удается, только разбив на две части.
— О нет! — раздается из коридора голос чернокожей танцовщицы.
Затем отдирают второе зеркало. Штукатурка за обоими оказывается неровной, со впадинками, словно там что-то старательно замазывали. Венди звонит на канал с просьбой прислать рабочих для починки стены.
Приходится отрывать и третью панель. Она, к счастью, не разбивается, зато за ней сразу вываливается целый пласт штукатурки, и обнажаются два тонких металлических провода, концы которых вставлены в розетку. Надев резиновые перчатки, Венди начинает отколупывать замазку.
— Похоже, штепсельная вилка связана с камерой. Снимали точно отсюда, — сообщает она Бадди.
— Это еще что? Что значит «снимали»? — в ужасе восклицает менеджер.
— Нам предстоит долгий разговор о владельце квартиры, ее арендаторе и многих других неприятных вещах, — обещает Венди.
— Да вы с ума сошли!
— Как я и говорила, речь идет о соучастии в преступлении. Пора вызывать копов, — спокойно бросает менеджеру Венди.
— Ладно, ладно, — обреченно поднимает та руки.
Она приглашает нас в свой офис, достает кучу бумаг и начинает в них рыться. Так мы узнаем, что квартиру снимал некий Питер Рейнголд, финансовый аналитик, работающий на крупную компанию «Вальхромитер текнолоджис». Компания и платила арендную плату все два года, причем вперед. Из источников «ДБС» мы узнаем, что компании с данным названием не существует (номер принадлежит сердитой леди по фамилии Спинола), зато Питер Рейнголд живет и здравствует — номер карточки социального страхования и адрес подтвердились.