— Там внизу, где-то в Тихом океане, существовал когда-то континент Му… В легендах Полинезии говорится, что на нём обитали люди, которые могли летать и жили вечно. Ты слышал о таком?
— Слышал, — пробурчал старик.
— Эти легенды о нас?
Старик промолчал. То ли с мыслями собирался, то ли отвечать не хотел почему-то. Потом он устало вздохнул.
— Как тебе сказать… — замялся Гэбриэл.
— Так и скажи, как есть.
— Континент назывался на самом деле Майу. Это был оплот ортодоксов-южан. И располагался он недалеко от Антарктиды.
— То есть все их владения именовались Атлантидой.
— Почти.
— Стало быть, весь север принадлежал Гиперборее, а южное полушарие находилось в так называемой юрисдикции атлантов.
— Так и есть.
Лука вновь посмотрел через иллюминатор на океанскую гладь внизу и надолго задумался.
17
— А ты мог бы рассказать мне о том, где и как ты жил, что видел, что с тобой происходило? Что ты слышал и в чём имел участие? — с надеждой спросил Лука у старого жреца Гэбриэла.
— Надо же, как ты стал выражаться, прямо как раввин! — удивлённо приподнял брови старик.
— С кем поведёшься, от того и наберёшься, — парировал Лука.
— И то верно. Конечно, мой мальчик, я расскажу тебе всё. Для этого я и искал тебя.
В выходные дни Лука со стариком Гэбриэлом отправлялись за город и на поляне посреди небольшого острова, устраивая пикники, как все американцы, под благословенным солнцем вели весьма занимательные беседы. Скорее даже не беседы то были, а интервью, так как Лука всё время спрашивал, а Гэбриэл отвечал, вспоминая своё грандиозное прошлое, откинувшись на ствол могучего дерева. Это больше даже походило на урок истории. Но время от времени старик отвлекался и заострял внимание ученика на поступках людей, которые их окружали в данный момент.
— Вон, гляди на парочку. Вон, на ту, — он указал рукой вдаль.
Лука повернул голову в том направлении и увидел, как молодой человек вдруг ударил девушку по лицу.
— Ох, ничего себе! — удивился Лука и поморщился, будто лично ощутил пощёчину.
— Как ты думаешь, что между ними случилось? — поинтересовался Гэбриэл.
— Ну, не знаю, — пожал плечами Лука.
— Я тебе скажу: что бы между ними ни произошло, это не повод для драки.
— Согласен.
— И ведь они наверняка по воскресеньям ходят в церковь…
Лука на это промолчал.
— А вон и ещё одна картина маслом. Смотри, у обочины сидит старик, а какой-то молодой человек отбирает у него деньги. И этим двоим ты тоже хочешь помочь? При этом я заметил, что старик отнюдь не ангел, он стащил из магазина бутылку спиртного.
— Мне нечего на это ответить.
— И таковыми являются на самом деле 99, 99 % от всего двуногого населения планеты. Ты только будь повнимательнее к ним. На самом деле повнимательнее, а не бесплодно фантазируй об их уникальности. И ты тогда поймёшь их истинную ценность. Они все грешники, и им нравится таковыми оставаться. Вот и ты их оставь.
Потом они отвлеклись, и Гэбриэл закончил свою историю об Израиле.
— Так значит, ты всё же спас человечество! — подытожил Лука.
— Да нет же! — вдруг вскрикнул возмущённо Гэбриэл. — Не спасал я человечества! Я и не думал о людях. Я пытался сначала спасти сына Саломии, за которого она просила, а потом Иешуа и других. И то только потому, что Саломия знала мою тайну.
— Но ты говорил другое.
Тут Гэбриэл вдруг успокоился и даже сник.
— Прости! Прости, что разочаровываю тебя всё время…
— Да нет, — потухшим голосом отозвался Лука, устремившись взглядом куда-то вдаль.
— Знаешь, мой мальчик… Ты почти прав, — вдруг признался старик, не поднимая на него взгляда.
— Ага, так вот значит как? — хитро улыбнулся Лука.
— Но то была не моя идея спасения, так сказать.
— А чья? — оживился парень.
— Сначала я думал, что освободить Иошу Варавву будет простым делом, поэтому без особых раздумий согласился помочь Саломии. А когда понял, что спасти её сына мне не удастся, то…
— Что, то…? — нетерпеливо выпалил Лука.
— Для этого нужно сделать вступление, чтобы ты понял мои дальнейшие действия.
— Да, я слушаю.
— Всё, что описано в Новом завете, относительно Бога, Отца, Сына и Святого Духа, описано верно. Оно там всё нарочно перемешано с мистикой и буквальным описанием чего-то, чтобы скрыть истину.