— Спортсмен, очевидно, — покачал головой Костя. — И фонд соответствующий.
— Кстати о фонде. Я слышал, они что-то там не поделили с каким-то вице-премьером. Это правда?
— Для аполитичного человека ты знаешь слишком много, — улыбнулся Меркулов. — Да, не поделили. Речь, если не ошибаюсь, идет о миллионах долларов, если не о миллиардах.
— Вот так, да? — сказал я. — Что касается меня, я бы знал, как поделить эти миллионы.
— Знаю, знаю, — сказал Костя. — Ты отдал бы эти деньги в фонд беженцев и голодающих Зимбабве…
— Я произвожу такое впечатление? — изумился я.
— И стал бы председателем этого фонда, — закончил свою мысль Костя, а я облегченно вздохнул.
— Откуда у этого фонда такие деньги?
— Борисов связан самыми тесными приятельскими отношениями с главным спортсменом страны, который курирует весь спорт страны и регулярно играет в теннис с Президентом. Слышал о таком?
— Не то бывший теннисист, не то бизнесмен.
— И то, и другое, — согласился Меркулов. — Ну и вот. Этот самый спортсмен добился для Борисова неслыханных льгот. Не хочу вдаваться сейчас в подробности, но об этом все газеты пишут.
— Да? — недоверчиво переспросил я. — В последнее время я не читаю газет.
— А телевизор ты смотришь?
— «Санта-Барбару», — кивнул я.
Он не принял шутки.
— Нужно хотя бы новости слушать, — голосом наставника провещал он, и я чуть не обложил его трехэтажным матом: как будто он не знал, что если у меня есть время, то я использую его только для того, чтобы урвать кусочек сна. Это у него в кабинете телевизор, а не у меня.
Но я сдержался и спросил только:
— Ну так что там представляли из себя их льготы и как с ними боролся вице-премьер?
— Этот фонд занимался распространением алкогольных и табачных изделий, причем не платил налоги за акциз, таможенных пошлин и прочее в этом роде.
— Здорово! — восхитился я. — То, что спортивный, так сказать, фонд не платит налоги, это нормально. А то, что он занимается распространением такой продукции, вообще никого не занимает. Нацию губит тот, кто должен заботиться о ее здоровье.
— Заплачь, — посоветовал мне Костя. — Ну и вот. В результате всех этих льгот фонд имел колоссальные прибыли. За миллиард долларов. Вице-премьер, как один из особо приближенных к Президенту, очень переживал по этому поводу.
— Ты думаешь, это он стрелял в Борисова? — поинтересовался я.
Костя моментально окаменел и строго посмотрел на меня, внимательно так посмотрел.
— А что, с тебя станется, — проговорил он задумчивым голосом. — Ты еще, чего доброго, попросишь у меня санкцию на его арест. И найдешь такие аргументы, что я санкционирую его арест несмотря на всю его депутатскую и прочую неприкосновенность.
Я был и польщен, и озадачен: зачем он мне дифирамбы поет? Странно все это как-то. Ладно, посмотрим, что ты мне дальше приготовил.
И он спросил:
— Саша, ты не задумывался над тем, откуда у этого Стратегического управления деньги? Ведь им надо очень много денег, чтобы осуществить то, что они задумали.
Я озадачился еще больше:
— То есть ты как бы говоришь мне, что информация о Стратегическом управлении заслуживает самого серьезного внимания? Так?
— Безусловно, — ответил мне Костя.
— И что это управление является сейчас для нас целью наших дальнейших следственных усилий. Мы принимаем за основную версию то обстоятельство, что Смирнова и Киселева убили по инициативе Стратегического управления? Именно шефы этого управления направили руку убийцы или убийц, если их было несколько?
— Точно так, — был ответ Меркулова.
А что, собственно, меня удивляет? Почему я, лично я, стыжусь себе признаться, что существование Стратегического управления — установленный факт? И что это — та же самая банда, только для того, чтобы ее обезвредить, понадобятся, быть может, несколько другие методы, чем это бывает в работе над обычными бандами. Но ведь наша работа такая, что мы редко когда повторяемся во всех проявлениях и деталях. Каждая банда всегда отличается от других, несмотря на все их схожие структуры и черты. Вот и надо относиться к этому Стратегическому управлению как к обыкновенной банде. И делать свое следственное дело — работать. Я даже повеселел после такого внутреннего монолога.
— Итак, ты хочешь сказать, что Стратегическое управление существовало на деньги, вырученные от продажи и алкоголя? — спросил я.
— Во-первых, не обязательно, — покачал он головой. — Во-вторых, почему — существовало? Может, и до сих пор существует, даже уверен, что существует. Не обязательно, конечно, на деньги спортивного фонда, но и не исключено. А также и на средства любого другого фонда. Откуда я знаю? Это твое дело, ты и разбирайся и докапывайся до самой сути. Что я тебя, так и буду за ручку всегда водить? Ты уже и сам большой мальчик.