— Спасибо, сержант, — сказал Аничкин на прощание, — если бы не ты, могла случиться большая беда.
— Да ну, — махнул рукой Щипачев, — что мне, бензина жалко?
Аничкин посмотрел на себя в зеркало. С белой повязкой на голове он был похож на раненого комиссара. Бейсболка настолько пропиталась кровью, что ее оставалось только выбросить.
— Еще одна просьба. Одолжи мне свой картуз на время. А то я с этой повязкой чересчур подозрительно выгляжу.
— Пожалуйста, товарищ полковник. Вы только кокарду снимите…
Обогнув «Россию», Володя погнал машину по набережной. За Кремлем он свернул, выбрался на Новый Арбат и через пятнадцать минут добрался до Киевского вокзала.
Только сдав чемоданчики в камеру хранения, он немного успокоился. Теперь его голыми руками не возьмешь. Ему было чем защититься от Петрова.
Этот человек с самого начала не понравился Мусе Мажидову. Хоть Рустам и говорил, что разговор с ним нужен просто для прикрытия, на самом же деле все уже обговорено с более влиятельными людьми. И, несмотря на это, Муса чувствовал, что от него можно всякого ожидать. Слишком уж он юлил, говорил всякими недомолвками, пытался отложить решение вопроса. Муса мало что понимал в том, о чем договаривались его брат и этот русский, но сразу смекнул: тот задумал что-то нехорошее.
Поэтому, наскоро уладив все свои дела на базаре, он позвонил в гостиницу «Москва», где остановился Рустам. Сколько раз Муса предлагал брату жить в его квартире! Но Рустам не поддался уговорам. «Тебе лишние хлопоты ни к чему», — говорил он. И Муса в глубине души был с ним согласен.
Трубку никто не брал.
Муса набрал номер еще несколько раз подряд, но результат был тот же самый.
«Странно», — подумал он, ведь Рустам сказал вчера, что будет в номере.
Тогда Муса решил отправиться в гостиницу. Встреча у них была назначена только через два часа, в полдень, но он посчитал, что будет нелишним появиться там заранее.
Через полчаса Муса был в гостинице.
На его стук никто почему-то не открывал.
«Спит, наверное», — подумал он и постучал громче.
Потом нажал на ручку, и дверь неожиданно открылась сама.
Вначале Муса не понял, что здесь происходит, вернее, произошло. Рустам лежал на полу, уткнувшись лицом в темное пятно на ковре. Рядом в странных позах застыли еще два человека — мужчина и голая женщина. Женщину Муса видел впервые, а вот мужчина часто сопровождал Рустама, когда тот ездил получать боеприпасы и оружие со склада в Раменках.
Первым желанием Мусы, когда он понял, что их застрелили, было закричать. Ему даже пришлось зажать рот ладонью, чтобы не вырвалось ни звука.
Он быстро взял себя в руки. Все-таки в его жилах текла горская кровь. А горцы не боятся вида смерти.
Тем не менее Муса решил попробовать незаметно выбраться из номера. Судя по всему, он был первым, кто увидел трупы, и, значит, его в первую очередь могли обвинить в убийстве.
Муса осторожно вернулся к двери и, приоткрыв ее, выглянул наружу.
Вроде никого.
Он распахнул дверь пошире, но стоило ему переступить порог, как его оглушил страшный крик:
— На пол!
У Мусы заложило уши, и он свалился как подкошенный. Удары в пах, по голове и по почкам он уже почти не почувствовал, потому что потерял сознание гораздо раньше…
Он очнулся, когда в нос начали засовывать раскаленные стержни. Впрочем, открыв глаза, он увидел, что это всего лишь ватка, пропитанная нашатырным спиртом.
Муса по-прежнему находился в коридоре гостиницы «Россия». Он сидел на полу, прислоненный спиной к стене.
«Ну я и влип! — было первой мыслью, пришедшей ему в голову. — Теперь не отвертеться…»
— Ага, очнулся, — сказал белобрысый омоновец, заметав, что Муса открыл глаза.
Снова ткнув кусок ваты ему в нос, он добавил:
— На, сам держи.
Дверь в комнату Рустама была широко открыта, и из нее доносились разговоры, то и дело входили и выходили люди, вспыхивала фотовспышка. Видимо, за дело уже взялась следственная бригада.
— Давай его сюда! — послышалось из комнаты, и омоновец схватил Мусу за рукав:
— Слышь? Это тебя.
Идти было очень больно. Они явно не ограничились несколькими ударами. Тело ломило так, будто оно только что побывало под гусеницами танка. К тому же омоновец подталкивал его дулом автомата, тыкая в самые больные места.
В комнате находилось шесть человек. Эксперты снимали отпечатки пальцев с дверных ручек, стаканов, подоконника. Остальные сидели за столом и рассматривали содержимое чемодана Рустама и сумочки убитой. По комнате расхаживал следователь, который, завидев Мусу, жестом пригласил его сесть на диван, а сам опустился в кресло: