— Фамилия?
— Мажидов.
Следователь многозначительно переглянулся с приведшим его омоновцем.
— Кем приходишься покойному?
Муса повертел саднившей шеей и произнес:
— Прошу обращаться ко мне на «вы».
Следователь мерзко усмехнулся, встал и неожиданно ударил Мусу по носу.
— Ты смотри, этот педераст будет мне указывать, что делать.
Кое-как остановив хлынувшую из носа кровь, Муса, сам удивляясь неизвестно откуда взявшейся смелости, медленно проговорил:
— Кроме тебя, я здесь педерастов не вижу.
Надо сказать, следователь тоже был ошарашен выступлением Мусы и поэтому, остановив жестом омоновца, который хотел уже добавить Мусе, продолжил:
— Отвечай на вопросы! Кем приходишься покойному?
— Братом.
— Родным?
— Да.
— Прописка есть?
Муса молча достал свой паспорт и протянул его следователю.
Тот, внимательно изучив штамп, вполголоса заметил:
— Понаехали, сволочи, — и вернул паспорт Мусе. — Когда Мажидов приехал в Москву?
— Несколько дней назад.
— Цель его приезда в Москву?
Муса молчал. Пока следователь снова собирался задать ему тот же вопрос, он лихорадочно соображал:
«Кто мог убить Рустама? Конечно, тот вчерашний человек. Как его зовут? Аничкин, кажется. Сказать им об этом? Нет. Тот может рассказать обо всем, и тогда меня обвинят в торговле оружием…»
— Цель его приезда? — уже громче спросил следователь.
— Не знаю… Погостить приехал.
— Заместитель Дудаева приезжает в Москву погостить в самый разгар войны? Ты мне давай тут зубы не заговаривай! Отвечай!
«Рустам общался еще с каким-то генералом. Он еще говорил, что «это наш благодетель» и «единственный честный среди русских». Его фамилия, кажется, Петров. Генерал Петров из ФСБ».
— Я хочу поговорить с генералом Петровым из ФСБ.
Следователь засмеялся:
— А может быть, тебе сюда самого Коржакова доставить? Чего мелочиться?
Муса посмотрел ему прямо в глаза.
— Я хочу видеть генерала Петрова.
— Отвечай на вопросы!
— Я не буду отвечать, пока мне не дадут возможности поговорить с генералом Петровым.
Резиновая дубинка с огромной силой саданула ему по челюсти, лишив Мусу почти всех передних зубов. Если бы он сидел не на диване, а на стуле, то наверняка сейчас свалился бы на пол.
Следователь схватил его за волосы и, наклонившись, зло произнес:
— Сейчас мы тебя тут пришьем и за это только благодарность получим. Понял?! Отвечай, зачем приехал Мажидов!
— Позвоните генералу Петрову.
После нового удара, который нанес Мусе следователь, его руку пришлось поливать перекисью водорода и йодом, а потом перевязывать.
— Свинья чернозадая! Ну все, — он кивнул омоновцу, — забирай его. После я с ним разберусь.
Омоновец схватил Мусу за локоть и грубо поволок к двери.
— Давай, давай, шевелись!
— Я хочу поговорить с генералом Петровым! — кричал Муса, изо всех сил упираясь и цепляясь за стоящую на дороге мебель.
Вдруг он увидел, что все присутствующие повскакивали со своих мест и встали навытяжку, повернув головы к двери. Даже омоновец ослабил свою хватку, и Муса, освободив руку, сумел стереть кровь с глаз.
В дверях стоял невысокий пожилой человек в генеральской форме.
Муса вышел из гостиницы примерно через час. Генерал Петров, подробно допросив его и выяснив, откуда ему знакомо его имя и что он знает о связях с Рустамом, отпустил Мусу на все четыре стороны. Допрос происходил в отдельной комнате, так что их никто не слышал.
Спрашивал Петров и про Аничкина. И, увидев, как по лицу чеченца пробежала гримаса, генерал тонко улыбнулся…
На прощанье Петров вручил ему свою визитную карточку, наказав «звонить в случае чего».
Муса ехал и думал о том, что теперь именно ему придется мстить за смерть, вернее, за убийство брата. Причем сделать это он должен был как можно скорее, чтобы убийцу не успели арестовать.
Муса вздохнул. Он с гораздо большей охотой предоставил бы право вершить правосудие милиции. Но по чеченским законам он обязан был взяться за оружие и истребить врага. Тем более Муса не мог и оправдаться тем, что не знает убийцу.
С другой стороны, общение со следователем заставило его вспомнить и о том, что все-таки он родился не где-нибудь, а в стране, где обид не прощают. Его избили, унизили, растоптали. И хоть Мусе и удалось избежать гораздо худших последствий, которые могли бы наступить, не появись генерал Петров в гостиничном номере, душа его горела огнем.