Президент победил, но не так, как хотелось его самым большим почитателям.
Лидер коммунистов отстал совсем ненамного, и второго тура не избежать. Представляю, какая теперь свистопляска начнется по телевидению и в газетах.
Ирину нужно срочно отправлять, и пусть Лиля Федотова мне в этом помогает. Она же обещала помочь достать путевку в Прибалтику. И чем скорее, тем лучше.
До операции с Аничкиным осталось два дня. Все рассчитано мною правильно.
Генерал Петров и его коллеги из Стратегического управления думают, конечно, что повесили мне на уши высококлассную лапшу. Они считают, что я поверил каждому слову генерала. Пусть так считают и дальше.
Их план понятен: как только вы, господин Турецкий, вместе с Аничкиным окажетесь в открытом пространстве, они сначала проследят, куда бросится Владимир, чтобы извлечь свои грозные чемоданы. Но, скорее всего, он этого не сделает, а Петров со товарищи это не могут не понимать. Чего же они хотят? Там, в Лефортове, у них возникнут проблемы, ежели они станут его пытать. А вне Лефортова — кто же им может помешать? Для начала на глазах у Аничкина они помучают, а потом и пристрелят доверчивого придурка Турецкого, чем продемонстрируют мятежному полковнику серьезность своих намерений. Все очень просто.
Я-то знаю, что меня ожидает. Поэтому за эти два дня я должен позаботиться об Ирине с Ниночкой, написать завещание, а также выпить на прощание с Меркуловым и Грязновым, рассказав им в деталях о предложении генерала Петрова. А может, и рапорт еще придется сочинить. Это как начальство прикажет…
Тот, кто предупрежден, тот — вооружен. Генерал Петров и не подозревает, что я ясно представляю, о чем он думает.
…Сборы проходили в суете и спешке. Отъезд Ирины с Ниночкой превратился в катастрофу вселенского масштаба, размеров которой Турецкий и представить не мог. Он мотался по городу, делая срочные и необходимые покупки, в то время как Ирина впрок стирала его одежду и закупала продукты, чтобы он в ее отсутствие не голодал и ни в чем не нуждался. Каждые полчаса Ирина бросала на пол какую-нибудь вещь, которую держала в руках, и объявляла, что она никуда не едет, потому что не может бросить Сашу одного в такой тяжелый для него период. После этого заявления Ниночка подымала рев и кричала, что хочет на море…
Послушавшись советов Лили, покупать билеты на поезд Турецкий не стал, а договорился насчет служебной «Волги». Чтобы добраться до Паланги за одни сутки, в день отъезда все поднялись чуть свет, в половине пятого утра. В пять пришла «Волга». Сонную и поэтому равнодушную ко всему происходящему Ниночку уложили на заднее сиденье, чемодан и сумку с вещами — в багажник. Ирина, уже захваченная предвкушением путешествия, уселась на переднее сиденье рядом с шофером и поставила под ноги корзинку с бутербродами на дорогу.
— Саша, только ты, пожалуйста, не голодай, — в пятый раз напоминала она мужу. — Как только приеду, сразу позвоню тебе.
Турецкий поцеловал ее на прощанье, приказал ни на минуту не отстегивать ремень безопасности и захлопнул дверцу.
«Волга» тронулась и покатилась вдоль безлюдной в этот ранний час набережной. Ирина махала ему рукой, пока машина не исчезла из виду.
В то же утро Татьяне Зеркаловой позвонили домой и сообщили, что ей позволили встретиться с мужем. Лиля не стала звонить ей сама, чтобы лишний раз не выпячивать свое участие в этом деле, а попросила позвонить того самого человека, который и выписал Зеркаловой пропуск. Конечно же это был гебешный генерал, занимающий большое положение в ФСБ. Ошалевшая от неожиданности Татьяна, не дожидаясь назначенного часа, помчалась в Лефортово.
В это время Лиля приводила себя в порядок перед решающим свиданием с Александром. Ничего особенного для того, чтобы хорошо выглядеть, ей делать не нужно было: она не принадлежала к тем женщинам, которые занимаются собой только по случаю и по три месяца не смотрят на себя в зеркало. Лиля была в полном порядке каждый день, но, как говорится, нет предела совершенству, и никому не помешает лишний час провести в салоне красоты на Арбате.
О том, где состоится долгожданное свидание, она тоже подумала заранее. Все складывалось очень удачно: Гречка, когда-то учительница, а ныне просто ее подруга, уехала в Германию делать выставку и оставила на попечение Лили свою квартирку и свою собаку. Лучшего места и представить невозможно.
На работу Лиля решила прийти в обычном платье. Для соблазнения Александра у нее имелся запасной ход. Турецкий явился на работу мрачный и не выспавшийся. Предусмотрительно прихваченный Лилей термос с кофе и горячие бутерброды в герметичной кюветке оказались более чем кстати: утром Турецкий не позавтракал дома. Пока он, злой как черт, уписывал за рабочим столом бутерброды, его горестно ссутуленная фигура могла служить моделью для какого-нибудь художника-соцреалиста, пишущего картину под названием «Жена ушла!». Когда Лиля ему об этом сказала, он только мрачно посмотрел на нее, обиженный таким бессердечным отношением к своей потере.