— С тобой все в порядке.
Боже, я не знал, как это сделать. Я вырос здесь, на хребте. Я знал, кто я такой, с того момента, как родился.
— Ты не понимаешь, — фыркнула она. — Иногда я кое-что делаю. Вещи, которые я не могу контролировать.
Жар ее тела усилился. Ее прекрасные янтарные глаза потемнели. Медведица внутри нее, пытающаяся вырваться наружу. Мой собственный медведь зашевелился, призванный ее сущностью.
— Уна, тебе никто никогда не говорил? Твои родители? Ты оборотень. Совсем как я.
Слезы навернулись на ее глаза, и она убрала подбородок от моих пальцев.
— Ты не знаешь, о чем говоришь.
— Я точно знаю, о чем говорю. Знал, что в тебе что-то есть. Я просто не могу поверить, насколько хорошо ты умеешь это маскировать. Это должно было быть очевидно для меня примерно за километр. Как ты это делаешь? Боже. Неудивительно, что ты думала, что сходишь с ума.
Она издала сдавленный звук и встала из-за камина. Дерьмо. Я сказал что-то не то. Что, черт возьми, было правильным поступком? Для этого не существовало руководства.
— Уна, где ты выросла? Я имею в виду, ты была среди не-оборотней всю свою жизнь?
Она резко обернулась и впилась в меня взглядом.
— Это не их вина. Кто я такая, что я делаю. Мои родители пытались.
Я сделал глубокий вдох и обхватил колени. Ярость закипала внутри меня. Что, черт возьми, эти люди сделали с ней? Неужели она прожила всю свою жизнь, думая, что она какое-то чудовище? В тот момент я почувствовал, что способен убить всех людей в жизни Уны, которые пытались скрыть, кем она была на самом деле.
— Они пытались что? Боже. Я просто пытаюсь понять. Значит, ты никогда не была рядом с другими оборотнями? Никто никогда не учил тебя, как контролировать твою медведицу или понимать, какой силой ты обладаешь?
Я не мог усидеть на месте. Поднявшись, подошел к ней. Ее глаза вспыхнули яростью, когда она поднялась во весь рост. Боже, она была великолепна. Я видел ее только в неполном обращении. Медведица внутри нее, должно быть, была великолепна. Больше всего на свете мне хотелось вывести ее на улицу и помочь ей раскрепоститься. Однако я должен был быть осторожен. Сколько бы я ни говорил о контроле, я чувствовал грани хаоса внутри себя. Я был в трех метрах от чистокровной медведицы. Мой брачный инстинкт разгорелся с такой силой, что у меня задрожали ноги и заколотилось сердце. Я также знал, что, если я попытаюсь действовать в соответствии с этим, Уна может в значительной степени оторвать мне руки. Тревору повезло, что он ушел от того, что произошло там, на пешеходном мосту.
— Меня удочерили, — сказала она, ее голос понизился на октаву, и я думаю, что в некотором смысле она говорила больше сама с собой, чем со мной. — Я узнала всего несколько месяцев назад.
— Ты знаешь, кто твои биологические родители?
Я осмелел, сделав еще один шаг к ней.
Она покачала головой.
— Вот почему я здесь.
Ее ответ поразил меня, как удар в грудь. Неужели она думала, что ее родители родом с хребта? Это казалось невозможным. Ни один клан хребта никогда бы не оставил кого-то вроде Уны на произвол судьбы среди людей. В этом не было никакого смысла.
— Откуда мне знать, что я могу тебе доверять? — спросила она напряженным голосом.
Боль в ее глазах терзала меня. Мне хотелось заключить ее в объятия и смыть ее поцелуем. Моя потребность в ней возросла до вулканического уровня. Я должен был взять это под контроль.
— Нам нужно выйти на улицу.
Четыре стены комнаты сковывали меня так же сильно, как и моя кожа. Я наполовину ожидал, что Уна будет протестовать, но ее собственная природа тоже взывала к ней.
Я вывел ее на улицу, на прохладный воздух. Лес, окружавший нас, успокаивал мои нервы. Уне стало легче дышать.
— Пойдем прогуляемся. Я обещаю, не подниму на тебя руку.
Она кивнула и последовала за мной, когда я пошел по тропе за домиком. Она вела к северной границе моей собственности. Мы шли молча. С каждым шагом мое собственное сердцебиение начинало успокаиваться. Мы остановились, когда достигли края хребта, откуда открывался вид на бурлящие воды озера Верхнее. Именно здесь я всегда чувствовал себя спокойнее всего. Горный хребет и озеро внизу были такой же частью меня, как и медведь. Я рассчитывал на то, что Уна тоже это почувствует.
Поднялся ветер, и я посмотрел на Уну в профиль. Ее густые каштановые волосы струились за спиной. Ее грудь поднималась и опускалась. Моя рубашка соскользнула с ее плеч, обнажив край ключицы. Тепло разлилось внизу моего живота, а затем устремилось прямо к члену. Я оглянулся на озеро.