Протопопов отметил, что Курлов принял правильное решение, не пустив на Заячий остров толпу горожан и все это скопище теперь осталось стоять у Иоанновского моста, на подходе.
Дальше они не шли, по крайней мере пока, но люди выглядели крайне возбужденными. И, если рассудить и предположить чисто гипотетически, нескольким сотням горожан ничего не стоило продавить тонюсенькое оцепление из десятка полицейский, которые охраняли мост.
Обычно на таком морозе как сегодня терпения у народа хватало в лучшем случае на час, край на два — время за которое народ успевал отморозить себя пятые точки и носы. Но что особо не нравилось Александру Дмитриевичу так это то, что народ продолжал стягиваться к мосту. И получалось, что прибывало людей больше, чем убывало. Вот толпа и нарастала тихим сапом. Надо понимать, что причина прироста заключалась во многом в том, что среди народа по рукам ходил алкоголь — «дабы согреться». И подтягивались к мосту все больше те, кто не прочь намочить горло.
Но перед броневиком министра народ расступался более чем охотно. Люди хоть и были выпимши, но не настолько, чтобы лезть под многотонный грузовик (ровно по той же причине никто пока не пытался прорваться на Заячий остров).
Наконец, припарковались возле двухэтажного здания тюрьмы. Федя заглушил мотор.
Из здания уже начали выходить досрочно освобождённые господа, один за другим, всего несколько десятков человек. Все они совершенно не верили свалившемуся счастью.
Протопопова большинство этих людей знало в лицо, поэтому при виде министра, своей амнистией буквально снявшего их с каторжного крючка, они улыбались и кланялись.
Протопопов зашёл внутрь, где уже заканчивалось расселение арестантов по камерам. Никто не церемонился — камера открывалась, туда загоняли по пять человек, а тех, кто заходить не хотел или отказывался, таких впихивали силой, несмотря на недовольство и угрозы.
Последними на заселение остались стоять Гучков, Милюков и Керенский, каждый у своей камеры. Из обыскали предварительно и тоже завели внутрь. Как и просил Александр Дмитриевич, к Гучкову пришёл врач и из-за двери послышалось шипение Александра Ивановича.
Перелом у него был жуткий.
Судя по всему, некоторое время Гучков не сможет разговаривать. Ну пусть приходит в себя, начать любезный диалог можно и с Милюкова. Пусть расскажет, что такое Прогрессивный блок и с чем его едят.
Протопопов двинулся к камере отведённой для допросив, закатывая рукава.
— Ведите ко мне Павла Николаевича Милюкова, — распорядился он.
Господина Керенского министр собирался оставить на сладкое.
Чтобы потом его сожрать.
Глава 2
Глава 2
«Первое правило Бойцовского клуба: никому не рассказывать о Бойцовском клубе»
Бойцовский клуб.
Там же, допрос лидера Прогрессивного блока Милюкова в одной из тюремных камер.
В главе использованы реальные материалы показаний милостивого государя Милюкова П.Н., которые он давал следствию в оригинальной истории.
Милюкова завели в камеру.
Вернее как завели — кинули как провинившегося котёнка, который нагадил в хозяйские тапки. И вот теперь за шкодливость настала пора расплачиваться.
Павел Николаевич грузно упал на колени и несколько секунд стоял вот так на четвереньках, чувствуя унижение. Его, самого Милюкова и вот так вот, как какого-то задержанного алкоголика, нарушавшего общественный порядок на улицах Петрограда...
Понятное дело, что выглядел кадет подавленным, но надо отдать должное — Павел Николаевич держался молодцом.
Взял себя в руки.
Поднялся медленно — выпрямился.
Отряхнул ладони.
Гордо вскинул подбородок.
— Вы значит, Александр Дмитриевич, ну-ну, — прошептал он.
Правда, когда Милюков увидел в камере перед собой Протопопова и понял куда и зачем его привели, то побледнел пуще прежнего. Но, как и предполагал министр — виду, что как либо переживает о том, что предстоит, кадет не подал.
А меж тем ситуация действительно могла сложиться по разному. Скажем так, варианта, что кадет отмолчится — его не было.
Впрочем, на данную минуту Павлу Николаевичу ничего не угрожало и вроде как Протопопов готовил для кадета милое и вполне себе безобидное чаепитие, а значит и времяпрепровождение.
Для этого велел принести в камеру стол, даа стула и накрыть небольшую поляну — горячий крепкий чай, сушки. В общем, по хозяйски так, как надо встречать гостей. Тем более гостей с улицы и замёрзших.