ова остановило утробное урчание, донёсшееся из его живота. - Ну, ты хотя бы остался верен себе, - с улыбкой сказал Мартин. Фиалка тихонько захихикала, вытерла раскрасневшееся лицо и поспешила следом за удаляющимся эльфом. Не успел Гупп сделать и шагу, как мощные руки артиста оторвали его от земли и усадили на мощную шею. - Давай я поведаю тебе, как наша бесстрашная группа прошла невероятно опасными путями эльфов, - прогремел Гарри, бодро шагая вперед, словно Гуппер был невесомой пушинкой. Мерно покачиваясь на широких плечах великана и слушая о невероятных приключениях, которые им всем пришлось пережить по ту сторону плаща эльфа, Гуппер растерянно смотрел на шагающих впереди друзей и попутчиков. Их путь пролегал через пологие холмы, покрытые буреющей травой и редкими рощицами. Осень уже прошлась тут своей желтой кистью, смазав яркие краски и затянув небосвод низкими облаками. Оглянувшись назад, паренек увидел далекие горные вершины, подернутые серой дымкой. Он протёр свои глаза, но горный хребет всё так же высился на самом горизонте. - Как мы спустились с гор? - удивленно спросил он у болтающего без умолку артиста. - Ты совсем не слушаешь меня, - обиженно загудел Гарри, - я ведь тебе и рассказываю про наш путь... - Но мы же всего несколько мгновений назад были на каменной площадке. Гарри умолк на несколько мгновений, а потом тихо сказал: - Это было двадцать пять ночей назад. Гуппер охнул и умолк, пытаясь осознать свалившуюся на него новость, позволив артисту продолжить свой вдохновенный рассказ. Двадцать пять дней! Почти целый лунный цикл пропал из памяти. От этих мыслей у Гуппера похолодело внутри и даже неуёмный желудок замолк на несколько мгновений. Что было с ним, что он видел, что он ел? Почему он ничего не помнил? Почему Энни все помнила? Неужели он хуже девчонки? Гуппер всё больше и больше утопал в водовороте появляющихся вопросов. Кто эта новая девчонка с лазурными глазами? Почему у Гарри выросла такая большая борода? Почему странник выглядит таким измученным и уставшим? Среди бесконечной пучины пугающей неизвестности парень наткнулся на мысль, которая заставила его вскрикнуть от ужаса. А вдруг он уже заработал прозвище и не помнит его? А вдруг это прозвище ужасно и унизительно, как было у рыжего пацана из соседнего двора, упавшего лицом в коровью лепеху на глазах у целой толпы ребят. Его так и прозвали - Боб Коровья лепёха! - Гарри, Гарри! - вскрикнул он, испуганно заерзав. - А я не получил никакого прозвища? Артист пожал плечами, чуть не сбросив паренька на землю. - Вроде нет, - ответил он, - не было такого... Камень, свалившийся с души Гуппера был не меньше тех гор, что медленно таяли за их спинами. Они шли, пока солнце нависло над линией горизонта, бросив на уставшую за день землю косые закатные лучи, которые уже не спасали от пробирающего до костей холода. Зарядил мерзкий пакостливо накрапывающий дождь, скорее раздражая, чем доставляя неудобство. Идущий впереди всех Полдон указал на рощицу, что украшала вершину очередного холма и сказал: - Заночуем там. В ответ ему прозвучали усталые вздохи и радостный смех дикарки, которая за весь путь не произнесла ни единого слова. Гуппер, который таки слез с плеч тучного артиста и половину пути проделал на своих двоих, даже немного повеселел от мысли, что скоро он сможет согреться и набить желудок. Последние несколько сотен метров путешественники проделали в полнейшей тишине, прерываемой только тяжелым дыханием да звуком шагов. Даже Гарри, не умолкавший ни на мгновение в течении этого дня, тихо пыхтел в свою разросшуюся бороду. Рощица встретила их скрипом веток и уханьем совы. Эльф замер у самого первого дерева и жестом остановил остальных. Гуппера поразила эта невероятная согласованность, с которой все в группе неподвижно застыли. Все, кроме девочки в пятнистой шкуре, которая, весело подпрыгивая, скакала среди деревьев. Полдон что-то беззвучно шептал дереву, напряженно вглядываясь в застывшие впереди тени. - Какой же ты трус, остроухий, - звонко крикнула дикарка, обнаружив неожиданно сильный и глубокий голос. - Эта роща свободна, хозяин давно покинул её. Только слабый след остался. Гуппер заметил, как Полдон скривился от злости, но тут же успокоился и махнул остальным. - Заходим. Впереди на поляне есть несколько крупных камней. Они укроют нас от ветра и дождя. Странник кивнул и все, за исключением Гуппера и дикарки, устремились вперед. Паренек бросил на девочку опасливый взгляд и тоже поспешил за остальными. Как и говорил эльф, на самой вершине холма деревья расступались, открывая затянутому тучами небу аккуратную полянку, шагов двадцати величиной. На полянке, отбрасывая мрачную тень, возвышалась странная пирамида, сложенная из гладких, словно речная галька, но крупных, как скальные выступы, камней. Гуппер невольно засмотрелся на это удивительное сооружение. Каменная кладка была большой редкостью в селении, храм Старших и Большой Дом тетки Марты были выложены обработанными каменными глыбами, но эта пирамида высотой чуть более двенадцати локтей притягивала взгляд. Тусклый свет уходящего солнца, с трудом пробивающийся через многослойное одеяло облаков, окрасил каменные кругляши в бледный белый цвет, отчего Гупперу казалось, что сооружение освещает всю поляну. Его размышления прервал сердитый голос Фиалки. - И чего ты замер, простофиля! - она взирала на него из под нахмуренных бровей, сжимая охапку веток в руках. - Надо развести костер, приготовить еду, подготовить площадку для ночевки! Ты так и будешь стоять тут разинув рот или поможешь нам? Парень хотел было возмутиться, но передумал, заметив, что и странник, и артист, ползали по площадке у кургана, очищая место. Полдон водил руками и что-то распевал, стоя лицом к каменной пирамиде, а дикарка носилась вокруг, подбирая маленькие веточки. - Я просто засмотрелся на это, - Гупп ткнул рукой в белеющие камни сооружения. Энни бросила короткий взгляд на пирамиду и презрительно фыркнула. - Подумаешь... Она впихнула Гупперу полную охапку веток и поспешила к Мартину, который принялся выкапывать небольшую ямку в центре расчищенной площадки. Пареньку ничего не оставалось, кроме как последовать за ней, удивляясь перемене, которая произошла с его подругой детства, всегда веселой, любознательной и надоедливой. Гупп сложил ветки около углубления в земле и огляделся. Мартин копался в походном мешке, выуживая оттуда всё необходимое для готовки, Гарри мастерил простенький навес, вбив длинные палки между камней пирамиды и растянув между ними свой плащ. - Поторопись, смертный, - сказал Полдон, оторвавшись от нашептывания камням, - солнце почти село. Гарри громогласно чертыхнулся и принялся закреплять плащ еще усерднее. - Иди, Гарри, - сказала Энни, подойдя к великану. - Я закончу. Артист кивнул и засеменил к ближайшим деревьям. - Надеюсь, твоя фляга полна, - бросил он, проходя мимо Мартина. - Не хочется вновь замереть на всю ночь. - Я могу! - раздался радостный голос незаметно подкравшейся дикарки! Эльф, странник и артист единодушно выкрикнули нет, вызвав у девочки лишь приступ хохота. - Я сам всё сделаю, - сказал Мартин, откладывая мешок в сторону, зря что ли всю дорогу терпел. Иди, я сейчас. Гарри кивнул и скрылся за деревьями. Мартин налил в походный котелок воды из кожаной фляги и поднял голову. - Чего стоишь, Гупп? - спросил он, заметив замершего паренька. - Разведи костер. Гуппер кивнул и принялся сооружать из принесенных веток кучку, чем вызвал у Фиалки недовольное фыркание. - Ты что, совсем всё забыл, простофиля? - сказала она, бросая возиться с навесом и подбегая к пареньку. Отобрав у растерянного Гуппа ветки, она быстро накидала в вырытую яму желтой травы, принесенной дикаркой, и соорудила сверху из веток подобие шалаша. Щелкнуло невесть откуда взявшееся в её руках маленькое огниво, и тонкая струйка дыма взвилась к плачущим небесам. Пламя сначала нехотя, а потом всё быстрее принялось весело трещать, перепрыгивая с травы на ветки и взбираясь выше. - Ничего, ты всё вспомнишь, - сказал Мартин, закрепив котелок над костром и похлопав Гуппера по плечу. Последний солнечный луч, соскользнув с самого верхнего камня пирамиды, покинул поляну, позволив сумеркам набрать силу и укутать рощу тьмой. В тот же миг из-за деревьев, за которыми скрылся Гарри, раздался сдавленный хрип и скрежет, словно кто-то пытался сгрызть камень. - Пора, - радостно вскрикнула притихшая дикарка и побежала в сторону источника звуков. - Стой! - крикнул странник и бросился следом, уронив все приготовленные для ужина кульки и мешочки. Энни проводила их взглядом и, покачав головой, вернулась к навесу. Полдон, прекратив свои приглушенные песнопения камням, подошел к костру и устало опустился на землю. Гуппер растерянно стоял около закипающего котелка и пытался справиться с подступающими слезами. Ощущение собственной беспомощности и бесполезности обрушилось на него сильнее, чем когда либо. То приключение, которое было начисто стерто из его памяти, изменило всех, и больше всего Фиалку. Глядя на то, как она растягивает второй плащ, он понял, что ему не угнаться за этой малявкой, которая еще так недавно как привязанная ходила за ним по пятам. Желудок Гуппера призывно зарычал, напомнив пареньку, что у него во рту крошки не было целый день, а может, и б