Глава 13
Фиалка с ужасом смотрела на зияющую рану на груди у кентавра. Сквозь рассеченную плоть проглядывали ребра, скрывающие большое, бешено колотящееся сердце. Гуппер с опаской приблизился к замершей парочке. Голос в его голове шептал, что не стоит доверять никому из фэйри, что все они хотят лишь навредить людям. Сопротивляться этому голосу было непросто. Но оставить Энни он тоже не мог. Подойдя к девушке, он тихо спросил: - Он выживет? Фиалка встрепенулась. - Надо остановить кровь, - она осмотрелась в поисках достаточно большой тряпки. - Фол! Ты меня слышишь? Кентавр, продолжая глухо рыдать, утвердительно кивнул головой. - Нужно перевязать тебе рану. - Оставьте меня, - рыдал гнедой кентавр. - Я заслужил смерть! Энни нахмурилась и залепила плаксе звонкую пощечину. - Мы тебе жизнью обязаны, - ее голос звучал неожиданно властно. - Так что перестань ныть и позволь вернуть тебе долг! Фол громко всхлипнул, вытер рукой заплаканные глаза и достал из-за пояса небольшой сверток сухих листьев. - Вот... замажь этим, маленькая, добрая карла. Гуппер подошел поближе, заглядывая девушке через плечо. В свертке оказался комок грязи, сильно пахнущей чем-то кисло-сладким. - Сними с него куртку, - скомандовала Энни, зачерпывая горсть мази. Гупп пытался было возмутиться, но не терпящий возражений взгляд серых глаз пресек все возражения, и парню ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Осторожно обойдя плачущего Фола, Гупп уцепился за край куртки и потянул, пытаясь стащить её с кентавра. Кентавр не сопротивлялся. Даже наоборот, он помог снять сначала мешковатую куртку, а затем и серый хлопковый кафтан. Девушка, встав на цыпочки, принялась втирать пахучую грязь в кровоточащую рану. - Порви это на длинные полоски, - она указала свободной рукой на окровавленный кафтан. Покорно распарывая пропитанную кровью кофту, Гупп с удивлением понял, что заниматься таким ему не впервой. Он не мог вспомнить, когда ему уже приходилось заниматься чем-то подобным, но руки знали, что надо делать. Разорвав кафтан на длинные полоски, Гуппер помог девушке перевязать, измазанного кровью и странной грязью Фола. Кентавр уже перестал плакать и усердно помогал ребятам. Отойдя на несколько шагов назад, Энни оглядела свои труды и довольно хмыкнула. - Теперь надо тебя довести до какого-нибудь укромного места, - сказала она, вытирая руки о край своего платья. Кентавр медленно встал на все четыре ноги и отрицательно покачал головой. - Надо уходить, - он посмотрел в сторону замершего противника. - Это охотник, а значит и табун недалеко. Они будут мстить за смерть своего. Рыжий кентавр неподвижно лежал в луже собственной крови. Кишечник, вытащенный из его разорванного брюха, тянулся через поляну на несколько десятков шагов. Пар вился над еще не остывшими внутренностями бедняги. - Но ты ранен! - возразила девушка. Фол посмотрел на неё и улыбнулся. - Не бойся за меня, маленькая карла. Мало кто из фейри может похвастаться такой же живучестью, как у моего народа. Главное - что ноги целы. Вернемся в моё скромное убежище, заберем вещи и отправимся к подземному царству. Гуппер, молча наблюдавший за беседой Фиалки с кентавром, хмуро спросил: - А ты на нас больше не будешь нападать? На глаза Фола вновь навернулись слезы. Он опустился на колени и склонился перед ребятами так низко, насколько мог. - Я клянусь, что не причиню вам вреда и буду защищать ценой собственной жизни, - его голос дрожал от сдавливаемого плача. Гуппер хмыкнул и тут же получил звонкую затрещину от возмущенной Фиалки. - Хватит, Гупп, - прошипела она, подбегая к скрюченному кентавру и обнимая его за могучую шею. - Не надо таких клятв. Мы верим тебе. Ты не хотел причинить нам вреда. Это была случайность и мы тебя прощаем. Правда ведь, Гуппер? - Правда, - пробурчал парень, подчиняясь её железному взгляду. Фол перестал всхлипывать и, притянув Гуппера рукой к себе, заключил ребят в свои объятья. - Ты... - раздался хриплый, едва слышимый шепот, - ты променял своих собратьев на этих... Рыжий кентавр смотрел на них глазами, полными ненависти. Он попытался приподняться, но смог лишь подтянуть руку к себе. Кровь хлынула из его рта на землю. - Надо уходить, - тихо повторил Фол, бросив взгляд в сторону умирающего. Гуппер не мог оторвать взгляд от поверженного кентавра. Горящие глаза на бледнеющем лице, перемазанном багрянцем свежей крови, прожигали парня до самых темных уголков перепуганной души. Чувствуя, как холод ужаса сковывает сердце, парнишка вцепился в руку кентавра. - Тебя... загонят... как кролика... - хрипел рыжий, сплевывая кровь, - растерзают... Тебе не скрыться... Фол встал, легко поднимая ребят в воздух и пересаживая к себе на спину. - Добей его, - тихо попросила Энни, глядя как корчится на земле поверженный кентавр, пытаясь ползти в их сторону. - Избавь от мучений. Фол молча кивнул и медленно приблизился к рыжему. Бедняга уже просто хрипел, захлебываясь собственной кровью. - Прости, брат, - печально сказал Фол и нанес мощный удар передним копытом в огненную макушку поверженного противника, прервав его жизнь. Гуппер вздрогнул и отвернулся, чтобы не видеть бездыханное тело кентавра. Его взгляд скользнул по вытоптанному в пылу сражения полю и остановился на тускло поблескивающем под лучами солнца клинке. Все мысли о ужасе смерти тут же вылетели из его головы. Соскочив с гнедого кентавра, онподбежал к находке. Клинок из тёмного метала был тяжелым и холодным. Гуппер ухватился за оплетенную грубым ворсом рукоять двумя руками и поднял кинжал над головой. В его руках этот короткий клинок казался мечом. - Правильно! - оживился Фол, оглядывая поле. - Надо найти мой кинжал. Нельзя давать зацепок охотникам. Фиалка кивнула, спрыгнула со спины кентавра и принялась высматривать потерянное оружие. Но Гуппер не обращал на них никакого внимания. Его взгляд был прикован к отблескам лучей, танцующих на тёмном лезвии. Все переживания дня померкли и отошли на второй план. Впервые в жизни он держал в руках что-то смертоносное. Конечно, ему доводилось махать топором, раскалывая сухие чурки, но тот затупленный топор был годен только для колки дров. Меч же был специально изготовлен для сражения, для убийства. Парень чувствовал, как отступают его страхи, вытесняемые зарождающейся уверенностью в собственных силах. Теперь он сможет постоять за себя. И защитить Энни. И помочь Мартину. Теперь нет ничего невозможного. Теперь у него будет великолепное прозвище! - Ты чего застыл как каменный? - усталый голос Фиалки прервал его мечтания. - Надо уходить. Она держала костяной кинжал Фола, украшенный тонкой резьбой. Размерами он ничуть не уступал металлическому клинку в руках паренька. Гуппер что-то пробурчал и опустил оружие, чувствуя как его руки наполняются усталостью. - Нашли? - спросил подбежавший кентавр. - Нам надо торопиться. И, не дожидаясь ответа, ухватил Гуппера за ворот плаща и усадил к себе на спину. Энни запрыгнула следом. Обратная дорога до старого дерева, в корнях которого Гупп проснулся, показалась парню бесконечной. Держаться за куртку Фола и прижимать к себе клинок, который с каждой секундой становился всё тяжелее, оказалось непростой задачей. Кентавр торопился, перескакивая кусты и кочки, из-за чего ребят подкидывало и мотало, как свежевыстиранное бельё, которое вывесили просушиться под ураганным ветром. Несколько раз полы куртки Фола выскальзывали из пальцев Гуппера, и он только чудом да стараниями Фиалки, которая отчаянно цеплялась за короткую шерсть, не падал на землю. Гупп мог бы выбросить найденный клинок и вцепиться в спасательную ткань обеими руками, но он продолжал отчаянно сжимать тяжеленную рукоять, словно боялся потерять те зачатки уверенности, что внезапно проросли в его сердце. Когда они добрались до места, руки паренька свело судорогой, и он скатился со спины Фола безвольным мешком. Спрыгнувшая следом Энни озлобленно зашипела на Гуппа: - Ты нас угробить хотел?! - Она вцепилась в железный клинок и вырвала его из ослабши