попыталась осмотреться. Темнота как прежде стояла плотной завесой, но уже не была угольно-черной. То тут, то там проступали серые очертание предметов. - Есть тут кто-нибудь? - тихо спросила она, но ответа не последовало. Тишина, такая же тяжелая, как и темнота, плотно обволакивали Фиалку. Казалось, что кто-то вставил ей в уши свернутые кусочки тряпок. Девушка даже невольно коснулась пальцами мочки уха, но тут же отдернула, осознав глупость такого предположения. Энни вздохнула и стала разглядывать сверток со свечками, благо, свои руки и все, что находилось в них, она уже могла разглядеть. Шесть свечек и пара шершавых камешка. Скорее всего, это были кремни, чтобы добывать огонь. Помимо них в свертке лежали несколько тонких щепок, видимо, для подкормки слабых искр. Отложив сверток в сторону, Энни стала разглядывать свою новую кровать. Лежанка оказалась очень узкой - едва ли пару локтей в ширину. На ней был постелен чрезвычайно жесткий матрас, больше напоминавший дырявый мешок. Из дыр то тут, то там торчала полусгнившая солома, распространяя вокруг сладковатый запах разложения. Матрас был не мягче каменных полов, но давал хоть какую-то защиту от холода. В голове у девушки царило почти такое же безмолвие, что и в комнате. Опустошение, словно огромная дыра, пробившая грудь, постепенно поглощала все мысли и воспоминания. Надежда, и без того слабая, медленно таяла, растворяясь в в этой ненасытной пустоте. Ищут ли её друзья? Даже если и пытаются, как они смогут найти её в пещере среди целого муравейника клыкастых ящериц? Только сами окажутся в лапах этих непонятных хладнокровных тварей! Неожиданно, эта мысль вспыхнула в самом сердце растущей темноты. Они могут пострадать, даже погибнуть из-за её глупости! Искра внезапно окрепла и переросла в пламя, подпитываемая ненадолго угасшим гневом. Больше не было страха за себя - девушка переживала за друзей. Она должна выбраться, найти их, остановить, не подвергать их жизни такому риску! Встрепенувшись, она распутала веревку, крепящую свёрток со свечами, и взялась за кремни. Первый удар не дал никакого результата - руки у Энни тряслись и никак не желали высекать искру, но это только подпитывало злобу, крепшую в её сердце. Она чиркнула еще и еще раз. Слабые вспышки, сноп тусклых звездочек, моментально гаснущих в полёте. - Да чтоб тебя! - хрипло ругнулась Фиалка, вновь занося кремень для удара. - Подожди, - слабый, дрожащий голос раздался из темноты. - Не разжигай пока. Девушка замерла, до боли в глазах всматриваясь в темноту. - Кто здесь? Из непроглядной тьмы раздался шорох. - Проклятье! - выругался тот же голос. - Солья, помоги! - Мне запрещено с тобой разговаривать, - раздался еще один голос, на этот раз женский, но такой же слабый, как и первый. - Тогда заткнись и помоги мне! Вновь раздался шорох, а затем какой-то металлический звон. Энни сидела на своей жесткой лежанке и напряженно вслушивалась, боясь вдохнуть. - Все, - сказал мужской голос. - Поджигай. Девушка подчинилась, вновь принявшись колотить кремень о кремень, в надежде высечь искру и поджечь трут, заботливо уложенный в центр свёртка. Прошло немало времени, прежде чем достаточно сильная искра упала на легко воспламеняющиеся волокна. Трут начал медленно чадить дымом, слегка подсвечивая окружение блеклым красным светом. Аккуратно раздув новорожденное пламя Фиалка, сунула в огонек тонкую лучину, чтобы огненные язычки нехотя переползли на эту хрупкую щепочку. Лучиной же была запалена одна из свечей. Тьма отступила перед мерным, слегка трепещущим светом. Поначалу оно казалось невыносимо ярким, резало глаза девушки и мешало осмотреться не хуже непроглядной черноты, но это быстро прошло. Поспешно задув тлеющую лучину и потушив трут, Энни подняла горящую свечу над головой и осмотрела комнату. Тут было особо не где развернуться - шагов пять в ширину и пятнадцать в длину. Почти всё свободное пространство было заставлено узкими лежанками, грубо сбитыми из необработанных деревянных досок. Соломенных подстилок, подобно той, что лежала на кровати, отведенной Фиалке, больше не было видно. В дальнем углу комнаты стояли двое, но слабое пламя свечи давало недостаточно света, чтобы разглядеть их. Девушка встала и направилась к ним. - Погоди, - донесся слабый женский голос. - Дай нам привыкнуть к свету. Энни замерла на половине пути. Теперь она могла различить тёмные, коротко остриженные волосы женщины, одетой в такую же мешковатую тунику, как и на ней самой. Женщина старательно отворачивалась от опаляющего света, рукой зажимая глаза мужчине. Фиалка ошиблась - он не стоял, он почти висел, прикованный к стене цепями и ремнями так крепко, что был не в состоянии даже повернуть голову. - Я - Энни, - представилась Фиалка, после нескольких тягучих мгновений молчания. Женщина повернула голову и неуверенно приоткрыла глаза. Раздался тоненький писк, лицо незнакомки скривилось от боли и она вновь уткнулась в стену. - Здравствуй Энни, - хрипло ответил мужчина. - Меня зовут Курт. А это - Солья. - Тебе нельзя с нами разговаривать! - возмущенно запищала женщина, продолжая прятать глаза от злого, кусачего света. - Это вам нельзя со мной разговаривать, - огрызнулся Курт. Солья отдернула руку и бочком по стенке отползла в другой угол комнаты. Мужчина скривился и тихо зашипел. Фиалка видела, как слезы двумя тоненькими ручьями потекли из уголков его глаз. - Не разговаривай с ним, Энни, - сказала женщина, снова поворачиваясь лицом к свету. Её лицо всё так же кривило гримаса боли, но больше она не отворачивалась. - Почему? - спросила девушка. - Он опасный и помешанный! - было видно, что слова даются Солье не просто. - Белая прикажет наказать тебя, если увидит, что ты с ним разговариваешь. При упоминании о бледной надсмотрщице Фиалка невольно потянулась к своим волосам. Пряди, еще совсем недавно плотные, достающие до середины бедра, теперь едва достигали уха. - Какая разница! - горько усмехнулся мужчина, и цепи, что опутывали его тело, тихо зазвенели. - Мы все пойдем на корм! Какая разница, накажут вас или нет! Женщина свернулась в клубок и заткнула уши руками. - Нет! - закричала она. - Нас продадут эльфам! Мы будем жить в прекрасном дворце на ветвях великого древа, служить Высшим фэйри, которые будут заботиться о нас! Курт горько рассмеялся. - Фэйри едят нас! Для них человечина - деликатес! Фиалка переводила озадаченный взгляд с одного собеседника на другого. Она не верила словам Белой о счастливой жизни в эльфийских землях, но и слова скованного мужчины не вызывали у неё доверия. Она уже почти десяток недель путешествует бок о бок с эльфом, кентавром и Миной, кем бы она там не была, и никто не попытался её съесть. Ни единого разу! - Ты хочешь меня напугать! - Солья залилась слезами. - Тебя скормят сваре Кль-Такана! Твои кишки будут пожраны презренными кобольдами, вот ты и меня пытаешься утащить за собой! Её рыдания были прерваны щелканьем ключа в замочной скважине. Соль взвизгнула и забилась в под кровать. Мужчина зло выругался. В открывшуюся с тяжелым скрипом дверь вошла Белая, неся небольшую корзинку. - Ты опять пугаешь несчастных, Курт? - голос бледной надсмотрщицы прозвучал угрожающе. - Снова захотелось пожевать старую тряпку? Скованный зло плюнул в Белую, но она стояла слишком далеко. Её бледные губы искривились в надменной усмешке, и она просеменила к Фиалке. Обняв девушку за плечи, она буквально потащила ту обратно к кровати. - Не обращай на этого дурака внимание, - теперь голос надсмотрщицы мягко тек в уши. - Он вбил себе в голову, что все хотят его сожрать. Ох, сколько же проблем из-за такого упрямца было у господина. Даже пришлось связать, чтобы не поранился. Господин не любит, когда его вещи ломаются. Усадив Энни на жесткий тюфяк, Белая доставала из корзинки несколько мучных лепешек, кусок сыра и деревянную кружку с водой. - Вот, поешь. Ты ведь совсем умаялась и проголодалась, а господину ты нужна выспавшаяся. На тебя быстро найдется покупатель. Может быть, даже завтра. Фиалка осторожно закрепила свечу на спинке кровати, накапав воском на волокнистую древесину, и начала жадно заглатывать лепешки, почти не пережевывая. Бледная женщина наблюдала за таким аппетитом, не скрывая довольной улыбки. Энни быстро набивала желудок, внезапно осознав, что не ела уже очень давно. Она не знала, сколько прошло времени с тех пор, как её оглушили в лесу, не знала, как долго её таскали по поселению ящериц. Единственное, в чем девушка была уверена, так это в том, что нужно было убираться отсюда. Так быстро, как только возможно. А для этого ей понадобятся силы. Фиалка старалась не смотреть в лицо надсмотрщице, ибо от одного взгляда на неё в девушке вскипала обида и ненависть. - Жри, жри, как свинья перед убоем! - прорычал Курт, бессильно болтаясь в своих путах. Белая удрученно вздохнула, поднялась и направилась к нему. Тяжелая связка ключей тускло блеснула в неровном свете свечи, приковав к себе всё внимание девушки. Раньше она не замечала их, но теперь эти металлические крючочки вытеснили даже мысли о голоде. - Я очень не хочу тебя наказывать, Курт, - тихо сказала бледная женщина, на ходу доставая из складок своей туники толстый прут, длинной в предплечье. Фиалка отложила ле