— Вы, вероятно, шутите? — Джери оторопело смотрел на Перуджио.
— Я? Нет, дон Альфредо, я такими вещами не шучу, так что, если во всем этом сумбуре и присутствует элемент шутки, то он, скорее всего, исходит от вас.
Он перекинул висевшее до этого момента у него на руке темное пальто через спинку стула, и, чуть наклонив голову набок, видимо любуясь выражением лица аукционера, спросил:
— Прежде чем обсуждать нашу сделку, я бы хотел поинтересоваться у вас, дон Альфредо, вы патриот? Если да, то я пришел по адресу и картина, которую мне хотелось бы вернуть на Родину останется в надежных руках, если нет, разрешите откланяться.
— Конечно же, я патриот, сеньор Леонарди, — очнулся от оцепенения Джери.
— Прекрасно! — воскликнул Перуджио. — В таком случае я был бы рад как можно скорее сойтись в цене еще до вашей, несомненно, необходимой экспертизы, и, поручив дальнейшую судьбу «Моны Лизы» вашей милости, убыть во Францию. Надеюсь, вы распорядитесь «Джокондой» как человек любящий свою Великую Родину. Многострадальная Италия должна, наконец, вернуть утраченные ценности.
— Что ж? — пожал плечами Джери, все еще приходя в себя. — Если картина окажется подлинником… Какую цену вы хотите обозначить?
— Пятьсот тысяч франков, — не раздумывая, отчеканил Перуджио.
Дон Альфредо охнул, но взяв себя в руки, медленно произнес:
— Это весьма большая сумма. К тому же вы, наверное, захотите получить ее именно во франках?
— Именно, — кивнул Винченцо, усмехаясь про себя. — Именно во франках. Надеюсь, с этим не возникнет никаких проблем?
— Думаю, не возникнет… Но нужны хотя бы сутки, чтобы уладить всё с моим банком. Видите ли, такую сумму, да к тому же во франках… На это потребуется время.
— Прекрасно! — повторил Перуджио. — В таком случае я готов предоставить вам для этого сутки. Я подожду до завтра.
— Весьма благодарен, сеньор Леонарди. Но есть еще кое–что. Я вынужден буду пригласить для экспертизы одного человека.
Винченцо насторожился.
— Кого, если не секрет?
— Профессора Джованни Поджи. Он эксперт всего, что касается Леонардо да Винчи. Предлагаю встретиться завтра в три пополудни здесь же в моем кабинете. Вы согласны?
— Что ж. Я не против. И так. До завтра. В три пополудни
Винченцо расположился у окна в небольшой кофейне напротив конторы Альфредо Джери, просматривая местную газету, и цедя давно остывший кофе. Изредка он бросал взгляд на большие напольные часы с боем, после чего глядел в окно. Иногда его внимание привлекали проезжавшие мимо экипажи и автомобили, не дающие набухшим от дождя лужам успокоиться до зеркального умиротворения.
В половине третьего у конторы остановился экипаж. Из него на мостовую выбрался сеньор с интеллигентной внешностью. Он смешно и не очень успешно перепрыгивал через водные разливы на тротуаре.
Перуджио усмехнулся, глядя на неуклюжесть профессора (то, что это и был обещанный аукционером эксперт профессор Джованни Поджи, Винченцо не сомневался, тем более, что в газете, которую он держал в руках, был портрет сеньора профессора и статья о нем), и, взглянув на часы, вновь погрузился в изучение светской хроники.
В ожидании загадочного сеньора Леонарди Альфредо Джери сидел у себя в кресле, а профессор Поджи нервно расхаживал по кабинету, периодически поглядывая на циферблат карманных часов.
— Ну, и где же ваш Леонарди? — в нетерпении спрашивал он у, понурившего голову Джери. — Уже без пяти три. Может, он и вовсе не придет. Может, это все–таки был некий розыгрыш или того хуже проверка.
— Чья проверка? — удивился аукционер.
— Полиции.
— В каком смысле?
— В прямом, — воскликнул профессор. — Может это полиция подослала своего человека к вам с проверкой, мол, если вы откажетесь покупать картину, то можете оказаться в числе подозреваемых в краже, а если согласитесь, то придете ли вы к ним с заявлением как честный человек. Вы еще не заявляли в участок?
— Нет, конечно, — возмутился Джери. — Я же еще не видел картину. Что же я, по–вашему, должен пойти с пустыми руками в участок и заявить на Леонарди? А если он окажется банальным сумасшедшим? Я не желаю выставлять себя на посмешище. Вот когда я удостоверюсь в наличии «Джоконды» или, напротив, в помешанности Леонарди, тогда можно будет предпринимать какие–то шаги. И тогда будет ясно, куда обращаться: в полицию или в сумасшедший дом.
— И то верно, — кивнул Джованни Поджи. — Но где же он?