— Наверное, ведь обряд передачи неких свойств от одного к другому часто сохраняется даже там, где амулеты давно не действуют, где носитель становится обычным человеком.
— Бывают такие реальности?!
— Не бывают, а становятся такими. Вот только не знаю, все или некоторые.
— Интересно… А почему?
— Наверное, там кончается пред-история человечества, и начинается собственно история. Хотя, признаться, никаких особых внешних отличий я не замечал. Впрочем, может быть, со временем они и появляются, но тогда такая реальность перестает быть доступной.
— По-моему, ты чего-то недоговариваешь, Рахама! Что там такое должно случиться? Что за рубеж такой, к которому надо подпихивать «инъекциями праведности» и после которого они не нужны? Это похоже на колоссальную… Нет, не игру, а скорее стройку, делание чего-то, стремления к чему-то. Но кто этот делатель? Чего хочет добиться от людей в итоге? Кто инициировал первого носителя?
Старик засмеялся:
— Сколько вопросов! Есть вещи, которые объяснять бесполезно, их нужно понять самому. Иначе ты потратишь остаток жизни на то, чтобы проверить мои слова. А у меня, признаться, на тебя другие планы. Точнее — надежда.
— Ты, конечно, не скажешь, какая. А что нужно сделать, чтобы понять?
— Прежде всего, нужно хотеть.
— Но я хочу!
— Ты уверен в этом? Подумай: уверен?
Глава 2
Эта земля
Это случалось нечасто — чтобы мутная трансвcеленская флюктуация смещалась куда-то в сторону, оставляя сопку от подножия до вершины в одной реальности. Сейчас горизонт был чист. Во все стороны. Мир открылся — свой, родной мир: Северо-Восток Азии, Россия. И там, внизу, была осень. Да-да, конец августа здесь — это осень. С безумством красок, с нежарким солнцем, с утренним льдом в лужах, с рыбой, прущей на нерест. С осенней тоской. Той, которая бывает только здесь.
Николай отложил «рацию» и вышел из вагончика. В который раз застыл, зачарованно рассматривая толстую, ядовито-желтую с красным змею леса внизу по руслу Намрани. Змея, извиваясь среди зеленых склонов (кедрач не желтеет!), ползла вдаль, в дымку, к морю. «Хорошо-то как. И тоскливо. И хочется, чтобы все сначала… Чтобы опять весна, и опять все впереди. Только не эта — последняя, — а та, далекая, которая была двадцать лет назад. Что мне Москва и Питер, Оксфорд и Хьюстон, Амстердам и Бат-Ям? Нет пристанища…
Вар-ка вот сидит. Тоже смотрит. Думает. Странный он какой-то стал с тех пор, как пообщался с носителем амулета. Может, что-то скрывает? От меня?! Вот уж чего никогда не было!»
— Знаешь, на кого ты похож в последнее время, Вар?
— На кого?
— На женщину, которая впервые забеременела и теперь с изумлением прислушивается к тому, что творится у нее внутри.
— Любопытное сравнение. А что там наши работодатели, Коля?
— Как всегда: «Сообщение принято». Зато потом я запросил данные по родным и близким, и они ответили. Представляешь, жене предлагают возглавить филиал американской фирмы в Питере; дочь победила в каком-то конкурсе и, возможно, получит гранд на обучение в крутом университете; нашей многострадальной Академии выделены средства, и она собирается развернуть масштабные исследования по моей тематике — вероятно, будут привлекать всех уцелевших специалистов. Смешно, правда?
— Нет, не смешно. Куча приятных новостей, но ни одного радостного события пока не состоялось: они только МОГУТ состояться. А могут, сам понимаешь, и не…
— Ты на что это намекаешь, Вар?! Неужели это они… подстроили?
— А кто же? Сам подумай: разве такие совпадения бывают?
— Ну-у-у… Если это не блеф, то от могущества наших заказчиков просто дух захватывает! Получается, что если все бросить и отправиться домой, то ничего и не произойдет, да?
— Наверное, так это и надо понимать. Скажи спасибо, что тебя только манят пряником, а кнут пока не показывают.
— Интересно, а какой он может быть? Если в том же стиле, то жену из фирмы уволят, дочь провалится на экзаменах, а Питер окончательно захлестнет волна гастарбайтеров, и я останусь вообще без всякой работы.
— Не пугайся заранее, Коля! Может, обойдется. Лучше выполни маленькую смешную просьбу, только не спрашивай «зачем?».
— Давай!
— Зайди в вагончик или отойди куда-нибудь, чтоб я тебя не видел. А потом уколи гвоздем палец, ущипни себя… В общем, сделай что-нибудь такое, только не сильно, конечно.
Минут через пять Николай вернулся. Вар-ка по-прежнему сидел и смотрел вниз на долину Намрани.