- Полковник?- Оживился Колесников. - Давай его сюда. Ты смотри, гад белый, сколько таился!
- Вот и я думаю: наверное, недаром к нам явился.
- Выясним, - пообещал Колесников.
Дежурный вернулся через несколько минут. Пропустил в кабинет мужчину в галифе и начищенных хромовых сапогах, в белой рубашке без галстука и светлом пиджаке с накладными карманами.
Колесников удивленно сдвинул брови: ожидал увидеть пожилого и потрепанного - все белые полковники и генералы казались ему именно такими, а этому парню было лет тридцать пять, высокий, подтянутый, чисто выбритый, и не видно страха или же даже неловкости на его лице. Как будто пришел не в ГПУ каяться и искупить вину, а на угощенье к хорошим знакомым.
Колесников встал, расправил гимнастерку под ремнем, обошел стол и остановился в нескольких шагах от полковника. Посмотрел на него пронзительно, однако тот не смутился, и это не понравилось Колесникову. Однако он ничем не выдал своего удивления, смотрел пристально, и его неприязнь к этому " беляку " все росла. Вероятно, потому, что Яновский отнюдь не отвечал образу белого офицера, который успел нарисовать себе в воображении. Лицо открытое, волосы русые, волнистые, глаза голубые и большие, нос прямой и щеки здорового цвета. Мужчина в расцвете сил, видимо, сильный и решительный, глаза, хоть и синие, а волевые, немного скуластый, вероятно, с примесью татарской крови, ведь более четырех веков ходили татары по Украине...
Колесников протянул руку и приказал властно:
- Документы!
Полковник достал их из внутреннего кармана пиджака, подал. Колесников вернулся за стол, посмотрел документы. Поднял глаза на полковника, кивнул на стул.
- Садитесь. Почему не зарегистрировались как белый офицер?
- Но я в белой армии не служил, - сказал полковник.
- Как так?- Опешил Колесников.
- С февраля тысяча девятьсот восемнадцатого года не служил, - пояснил Яновский. - После большевистской революции и подписания Брестского мира.
- Ну, довольно сказки рассказывать, - нахмурился Колесников. - Учтите, мы проверим все, что вы тут наплетете, советую говорить правду.
Полковник улыбнулся, Колесникову показалось, пренебрежительно, он почувствовал, что ярость закипела в нем, ненависть и ярость к этому вылощенному типу, хотел уже высказать все, что думает о таких контриках, но в комнату вошел Горожанин.
Колесников встал, но Горожанин помахал рукой и уселся на стул напротив полковника, сказал:
- Дежурный доложил, что к нам явился бывший царский полковник Яновский. Вы? - Уставился на полковника.
- Я! - Яновский поднялся. Теперь они стояли вдвоем с Колесниковым, а Горожанин сидел, свободно откинувшись на изогнутую спинку венского стула.
- Гражданин Яновский утверждает, - сказал Колесников с иронией, - что не служил в белой армии и вообще с восемнадцатого года нигде не служил. То есть не воевал против нас с оружием. Не так ли?
- Точно, - сказал полковник, - не служил ни Деникину, ни Петлюре, в повстанческих отрядах также не находился.
- Настоящий ангел!..
- Подожди, - остановил Колесникова Горожанин и взял со стола документы Яновского. - Полковник инженерных войск?- Спросил он.
- Так точно.
- Садитесь, полковник. И что же вы делали четыре года?
- Жил у сестры в Киеве. Мария Даниловна Василенко, жена профессора Василенко.- Знаю такого... - Нахмурился Горожанин. - А вам известно, гражданин Яновский, что бывшие царские офицеры должны были пройти обязательную регистрацию?
- Известно.
- И вы нарушили это распоряжение!
- Получается, так.
- Испугались?
- Мне трудно найти другое объяснение.
- Почему же? Оно напрашивается само собой. Считали, что наша власть временная, большевики долго не продержатся, то для чего же пачкать себе биографию этой регистрацией?- Горожанин смотрел на Яновского пронзительно, ждал, что сейчас тот начнет выкручиваться, хитрить и лгать, но полковник ответил, не отведя взгляда:
- Честно говоря, и такие мотивы не исключаются. Особенно поначалу так казалось, а потом все пошло, так сказать, по течению.
- Почему не пошли на службу к Деникину? Ведь, судя по всему, Советская власть вам не по вкусу.
- Извините, но для таких утверждений у вас нет основания.
- А то, что четыре года просидели в Киеве фактически в подполье - это не основание?- Сорвался Колесников.