- Демагогия! - Заявил Длугопольский безапелляционно.
- Вполне солидарен с тобой! - Подхватил Грунтенко. - А скажите, прапорщик, какая национальная программа Центра действия?
- Они считают, что будущий государственный строй России должен быть республиканско - демократическим. Большинство в организации захватили кадеты и те, кто разделяет их взгляды, их общая точка зрения такова: Россия должна быть единственным государственным телом, а требования национальных меньшинств следует по возможности удовлетворить. Однако один из лидеров Центра действия Вакар прямо заявил мне: их руководство считает нецелесообразным отделение от России национальных меньшинств.
- Эва! - Поморщился Грунтенко. - Типовая кадетско - шовинистическая точка зрения. Они декларировали ее в Думе, не могут отречься и теперь.
Длугопольский сел на стул верхом, оперся подбородком на спинку.
- Неутешительные вести привезли, прапорщик, - сказал, не сводя с Вовка немигающим взглядом.
- А курьеров, которые привозили плохие новости, казнили... - пожал Вовк плечами. - По крайней мере, это практиковалось у турецких султанов.
- Я не султан, а Владимир Антонович не большой визирь. Поэтому ставить вас к стенке не будем, лучше устроим военный совет - как поступать дальше.
- Извините, я еще не закончил, - сказал Волк. - В Париже я провел переговоры на эту тему с Вакар, о котором только вспоминал, а тот, в свою очередь, прозондировал этот вопрос где-то в правительственных кругах. В Париже считают, что если силы национального движения смогут захватить какое-то большой город, скажем, Житомир, надо обратиться за помощью к Антанте, создав временное правительство, и она быстро вмешается.
Вопрос, стоит ли доводить до сведения атаманов решение Франции и Польши относительно вооруженного вторжения на территорию Советской республики, дебатировался в ГПУ. Решили: стоит. Атаманы действительно могут начать наступление - тогда их легче будет ликвидировать одним сокрушительным ударом. Длугопольский многозначительно хмыкнул.
- Мы надеялись на зарубежную помощь, - признал, - но считали, что Центральный штаб сможет еще на одно вооруженное вторжение на Украину.А самим нам трудно захватить не только Житомир, но и Бердичев. Сил маловато, и Бердичевский кавполка наступает нам на пятки.
- Антанта только обещает... Обещания... - с сомнением протянул Грунтенко: его решение как можно скорее выходить из игры окрепло.
" При первой же удобной возможности, - решил. - Дальше тянуть опасно. Еще месяц - два, а там холод... "
- Надо принимать решение, - повернулся к нему Длугопольский. - Предлагаю немедленно провести переговоры с Петриком.
- Правильно.
Длугопольский подошел к перилам веранды.
- Отец Леонтий, идите сюда.
Священник появился сразу, словно ждал, что его позовут.
- Надо немедленно послать человека к Петрику, - приказал Грунтенко. - Сегодня ночью. Пусть сообщит: встреча в Троще в среду.
- В среду, так в среду, - сказал священник, - сделаем.
- Кто поедет?
- Степана пошлю.
Длугопольский подумал и распорядился:
- Со Степаном поедет Зубченко. Надо сделать еще одну попытку связаться с Центральным штабом. Зубченко хорошо знает волынские леса, пусть из Коростеня через Олесько доберется в Сарн, а оттуда поездом в Варшаву. Главный атаман должен знать: повстанческое движение на Полесье распространяется, пусть делает из этого выводы.
24
Фрося провела Сергея к калитке, села на скамейку под кустом бузины и смотрела ему вслед, не зная, что каждый шаг приближал человека к смертельной опасности: за пять кварталов от Кривой улице, где стоял их дом, вышел со двора Никита Шмель.
У Никиты все было заранее рассчитано: ровно в восемь комполка выходит из дома, они сближаются и через семь минут встречаются на Сенной. Эта улица, как правило, безлюдная, к тому же от нее ведут два закоулки, где легко потеряться.
Шмель заблаговременно составил себе детальный план побега. Он планировал так, чтобы встретить Вариводу на углу Сенной и Утиной переулка, оттуда сто сажен под деревянными заборами, в крайнем случае, можно перескочить один из них и вишневым садом добраться до соседней улицы. Затем скорее назад к базару, там сесть на телегу и потихоньку до Высокой Печи - отец Леонтий всегда перепрячет. И двадцать червонцев в кармане... Десять из них - задаток, завернутые в чистую тряпку, уже обременяли полу его суконной куртки, в другом кармане лежал наган, и Шмель время от времени поглаживал его шероховатую рукоятку.
Никита шагал упруго, цепко оглядываясь вокруг: с удовлетворением отметил, что на улицах не так уж много народу - рабочий люд начал работать, дети еще в постелях, и только единичные женщины возвращаются с базара. Женщины - не страшно, женщины испугаются выстрела и сразу будут убегать, наконец, если случится и какой-то человек, который попытается вмешаться, в нагане хватит пуль, а он руку имеет твердую и не пожалеет никого. Да и для чего жалеть? Не лезь не в свое дело, видишь, мужчины разговаривают между собой, оружием шумят, но на то и существует оружие, чтобы из нее стрелять...