- Там для тебя ничего интересного. Полный чемодан литературы, и я руки оборвал, пока дотащил сюда. Журнал "Новь", парижское издание для здешней интеллигенции.
- " Новь"?- Спросила женщина. - А новых мод в этом журнале нет?
- Сплошная философия и критика Совдепии. Говорю: для вшивой интеллигенции.
- Нашли где печатать! И ради этого надрываться?
- Ты, Танюша, в это свой нос не суй, - просюсюкал Павлюк. - Для такого хорошего носика найдется что-то пикантнее... - Он вытащил из саквояжа что-то легкое, прозрачное, кружевное, взмахнул в воздухе с видом фокусника и показал на поднятых руках шелковую нижнюю рубаху.
- Комбинация! - Воскликнула Татьяна Филипповна. - Какое чудо!
- И еще не все: полный комплект для любимой женщины! - Павлюк с теми же движениями фокусника выбросил из саквояжа бюстгалтер и панталоны. - И на закуску! - Поставил на растопыренную ладонь флакон духов.
-Дорогой! - Татьяна Филипповна потянулась к дарам. - Ты всегда знал, что мне нравится.
- Нет, - отодвинул подарки Павлюк. - Только примерить...
- Ну что ты!.. - Татьяна Филипповна сделала вид, что смутилась, однако Павлюк притянул ее к себе и начал расстегивать пуговицы халата. - Подожди, жаркое перестоит...
- Наплевать на все печености в мире! - Быстро заявил Павлюк.
Татьяна Филипповна придерживалась такой же точки зрения - попятилась в спальню, скинула халатик и нырнула под одеяло на место, уже нагретым Павлюком.
Затем она примерила Михаила подарки. Выглядела в них роскошной, как фешенебельная варшавская госпожа, и Павлюк дал себе торжественное обещание при первой же возможности забрать ее с собой. Однако знал также, что давал такие обещания уже не раз, и все время что-то препятствовало. К тому же, после недельного или даже более длительного пребывания в Киеве Михаила пыл постепенно угасал - что же, все мужчины одинаковы, и трудно строго осуждать их за естественную изменчивость.
Обед после любовных утех оказался вдвое вкуснее, а водка с корочками крепче, они просидели за столом до ночи, а потом в постели снова поняли, как соскучились друг по другу, - заснули поздно и проснулись также поздно, довольные, разомлевшие и почти счастливы.
Утром Павлюк вытащил на улицу чемодан, а Татьяна нашла извозчика. Михаил положил чемодан на дно коляски, даже наступил на нее, наглядно демонстрируя пренебрежение ко всем печатным изданиям мира, и приказал ехать на Львовскую, где была вторая конспиративная квартира Павловского. Михаил сел в коляску вполоборота - смотрел, не двинулся кто-то за ними. Но улица была пуста, только играли неподалеку чумазые ребятишки и выясняли отношения женщины с корзинами, полными овощей - видно, возвращались с базара и не наговорились.
Павлюк коснулся пальцами спины извозчика, приказал:
- Скорее, полтину на чай!
Извозчик встряхнулся, огрел кнутом лошадь, та пошла рысью, и Павлюк вздохнул спокойно: теперь их никто не догонит.
Надеялся застать на Львовской Павловского, но увидел только Варвару Владимировну. Эта женщина всегда немного раздражала Павлюка, мысленно называл ее недорезанный дворянкой, ибо во всем пыталась сохранить этикет. Подала руку для поцелуя, и Михаил просто пожал ее и спросил, паясничая:
- Как живем, гражданка Виноградова?
Варвара Владимировна смерила его с ног до головы таким взглядом, что другой провалился бы сквозь пол, и Павлюк выдержал этот взгляд. Более того, ногой подтолкнул к Виноградовой чемодан и сказал:
-Принимайте, уважаемая, передачу из Парижа. А где старый хрен?
Варвара Владимировна успела овладеть собой. Коснулась пальцами висков, легко помассировала их, это дало ей душевного равновесия, и она спросила:
- Имеете в виду Богдана Юлиановича?
- Не главного же гепеушника Лившица...
- Ваши шутки никогда не отличались изысканностью.
- А я не претендую на это.
- Богдан Юлианович заболел.
- В Голосеево?
- Где же ему еще быть?
- Тогда позвольте откланяться. А здесь, - снова пнул чемодан, - журнал "Новь" - для распространения среди местной интеллигенции. Потому что рабочий класс его не будет читать.
- Вы плохого мнения о пролетариате, - сказала Виноградова. - Большевики наобещали ему золотые горы, а дали нэп, именно сейчас и нужна наша агитация.
- Счастлив, кто верит, - проворчал Павлюк. Сам он уже давно не верил ни в бога, ни в черта. - Итак, позвольте откланяться, гражданка Виноградова. - Подал Варваре Владимировне руку, и она сделала вид, что не заметила ее: склонилась над чемоданом и начала открывать замки.
- Брезгуете?.. - Все же Павлюк немного разозлился. - А деньги все же возьмете?