- Какого еще отца? - Переспросила женщина. - Не знаю никакого отца... Иди...
- Так я же Фрося... Неужели не поняли? К папе, а тетя Аграфена сказала: у вас они. Разве не так?
Видно, хозяйка засомневалась: смотрела нерешительно, потом сказала:- Подожди... - и хлопнула калиткой перед Ефросиньей.
И снова Фросе пришлось подождать несколько минут. Пес лаял, однако уже не яростно, затем калитка снова приоткрылась, и Фрося увидела удивленные и вопросительные глаза отца. Они засветились радостью, и это не тронуло Фросю, она резко толкнула калитку, и отец отступил, пропуская ее. Он хотел обнять ее, но Фрося уклонилась: первым желанием было выхватить из корзины наган и стрелять, но увидела осунувшееся лицо отца, синяки под глазами, и сожаление невольно шевельнулось в сердце. Отец смотрел растерянно и виновато, поднял руку и хотел что-то сказать, ведь, начал бы оправдываться, но Фрося почти оттолкнула его и сказала:
- Вот ты где? А я пришла, потому что есть разговор...
Отец отступил с тропы, давая дорогу.
- Ходь в дом, - сказал, - здесь неудобно и кто-то может подсмотреть.
Фрося хотела сказать, что забор, пожалуй, не имеет никакой щели, и послушно поплелась за отцом. В темной комнате, к окнам которой заглядывали яблоневые ветви, отец указал ей на стул, а сам остановился напротив. Смотрел выжидательно и вопросительно, за эти дни он изменился, что то потерял, Фрося никак не могла понять - что именно, и наконец поняла: самоуверенность. Ранее отец просто излучал ее из себя, а теперь нерешительно переминался с ноги на ногу, совсем как нищий, ждет милостыни.
Фрося поставила корзину на колени, он показался ей очень тяжелым, как лежал в нем не обычный наган, а пудовая гиря. Она потянулась в корзину, чтобы выхватить оружие, и вдруг поняла, что не сможет стрелять - и как можно убить сломанного человека?
Отец снова переступил с ноги на ногу и сказал нерешительно и умоляюще:
- Ты уж извини меня, дочь, за все, что произошло, но хотел как лучше. Получается, ошибся...
И такой он стал после этих слов жалкий, что у Фроси защемило сердце. Как пес, большой, сильный, который, увидев хозяина с кнутом, машет хвостом и скулит виновато.
Фроси стало жаль отца, глаза у нее увлажнились, она всхлипнула и вдруг сказала совсем не то, что хотела, - слова вырвались из нее, она сразу пожалела это но было уже поздно:
- А я на вас, папа, такая злая, что хотела даже убить! Вот... - достала из корзины наган, сжала рукоять, на мгновение снова почувствовала себя сильной и уверенной, подвела оружие, и отец, увидев черное дуло и свою смерть в нем, не отшатнулся. И тогда Фрося бросила наган отцу под ноги.
-А я думал: ты в меня сейчас стрелы... - У отца задрожали губы. - И так мне стало легко...
Фрося носком туфли отбросила наган в угол комнаты. Вновь стала твердой, и металл прозвучал в ее голосе:
- Не мешайте мне, папа!
- Я мешаю уже тем, что существую?
- Да.
- Хочешь, чтобы исчез?
- Хочу, папа. Деньги у вас есть, купите у кого-то паспорт и живите... Где-то подальше...
- И я не увижу тебя?
- Так надо, папа.
- А я думал: будешь утешением в старости...
- Разошлись наши пути.
- Разошлись, - согласился Иван Иванович. - Круто разошлись, хуже не придумаешь.
- Как?
- Ладно, дочка. Пусть будет по -твоему. - Подумал и добавил: - Тетя Аграфена будет знать, где я, в случае чего...
- Нет, папа, - жестко сказала Фрося, - забудьте обо мне.
- Я сказал, а делай, как знаешь. - Отец подошел к Фросе, взял корзину. - Подожди, дочка, положу несколько яблок, не возвращаться же с пустыми...
Он принес корзину, полных румяных яблок, поставил у Фросиных ног, перекрестил ее и поцеловал, но к калитке не проводил, стоял на крыльце и ждал, оглянется ли. Фрося как-то почувствовала это отцовское ожидания оглянулась у калитки и даже улыбнулась на прощание.
Дома она высыпала яблоки на стол н вдруг увидела среди них сверток. Сразу догадалась, что в нем, и развернула и долго держала на ладони тяжелые, даже тягостные драгоценности. Улыбнулась и спрятала их на дно сундука.
40
- Вставайте, господин есаул, атаман зовет!
Вовк открыл глаза и, увидев пожилого и седого ординарца атамана, проворчал:
- Не рассвело еще... Нет тебе покоя ни днем, ни ночью... - Упруго вскочил с кровати и спросил: - Что случилось?
- Не знаю, господин есаул, и атаман весьма разгневан.
" Неужели?.. - Мелькнула мысль. - Неужели кто-то увидел мои путешествия на хутор? Однако вряд ли атаман в таком случае прислал бы за мной этого недотепу. Несколько ребят, чтобы схватили и доставили на глаза... "