- Удивляюсь я вам, Николай Прокопович, - сказал Олег Данилович, - вы ищете поддержки у меня, царского полковника, но до революции вас самого подвергали остракцизму, даже арестовывали вас с братом, хоть и принадлежали вы с ним в диаметрально противоположных по убеждениям партиях. Вы, кажется, к кадетам, а Константин Прокофьевич был социал - демократ...
- Меньшевик, - уточнил Василенко.
- Я плохо разбираюсь в политических оттенках партий.
- Однако большевиков уже успели раскусить?
- По крайней мере, понял, чего они хотят.
- Чего же?
- Сильной и бескомпромиссной власти пролетариата.
- Вас это устраивает?
- Еще не созрел до категорического ответа.
- Ничего, возьмут за шиворот - быстро созреете. А нас эта власть не устраивает, как не устраивает и конечная цель большевизма. Осмелюсь утверждать, не только мою партию, а все партии России. Понимаете, все, начиная от октябристов и кончая меньшевиками, даже левыми эсерами, все мы сейчас в одном блоке. К сожалению, поздно пришли к этому. Если бы Керенский имел больше ума и мог ударить кулаком по столу, все было бы совсем по - другому, мы пришли бы к демократии без бунтов и гражданской войны, последствия которых до сих пор терзают многострадальную Россию.
Олег Данилович посмотрел на Василенко с интересом и подумал: профессорский пафос, который приобрел с годами, неистребимый и проявляется во всем. Вероятно, на кафедре Николай Прокопович неповторим: по мере растрепанный, с сдвинутым на сторону полосатым галстуком и горящими глазами...
А вдуматься: провозглашает банальные истины, избитые идеи - он интерпретатор, возможно, интерпретатор способен, но никогда не имел собственных оригинальных мыслей и идей, что в конечном счете, и отличает его от настоящего ученого.
- На прошлой неделе я встретил на Крещатике Василия Семеновича Левицкого, - сказал Олег Данилович, - должны знать его: служил в департаменте образования. Был он в Москве и встречался с давними приятелями. Рассказывает: граф Бобринский работает в Париже таксистом, а генерал Воронов, мой бывший командир дивизии, стал портным. Ушел в официанты, а потом выучился на портного, говорят, неплохой мастер и зарабатывает хорошо. Ему бы и раньше следовало быть портным, а он - Столбовой дворянин, окончил Пажеский корпус, да еще в Петербурге руку имел, в генералы за уши вытащили, дивизию дали, а он половину ее положил в Пинских болотах.
- Ирония судьбы, - сдержанно заметил Николай Прокопович.
- Какая там ирония! - Вспыхнул Олег Данилович. - Просто дорвались до корыта, лезли друг перед другом - звания и чины, голубая кровь! Разве вы сами не выступали против этого в Думе?
- Граф Бобринский - простой шофер! - Округлила глаза Мария Даниловна. - Ужасно!
- Мир от этого не изменился и каштановый цвет не осыпался. Неизвестно, кто полезнее: полковник в белых перчатках или простой слесарь? По крайней мере - и красные доказали это - слесари могут командовать целыми дивизиями, а вот не каждый полковник сумеет починить обычный замок.
Николай Прокопович посмотрел на безупречно отполированные ногти Олега Даниловича и сказал не без ехидства:
- Тому, кто привык каждое утро бриться и ухаживать свои ногти, вряд ли понравится шуровать уголь в паровозной топке.
- Конечно, мы рабы своих привычек. Согласен: трудно отказываться от устоявшегося и нажитого, но что делать - надо.
- Сами кладете голову на гильотину?
Мария Даниловна заглянула брату в глаза.
- Это - вспышка! - Заявила безапелляционно. - Вспышка эмоций. Ты успокойся, Олег. Сегодня пойдем на Владимирскую горку, забыл, что обещал мне?
- И будем смотреть на Днепре - Черниговскую губернию нашу родную, где под Бобровицем когда-то имели имение. Так себе, плохенькое, только четыреста десятин, нищие по сравнению с Терещенко, но помещики и вы, уважаемый Николай Прокофьевич, любили приезжать туда с женой, хотя и произносили речи против помещичьего произвола.
- Сегодня вы не в настроении, - обиделся Николай Прокопович. - Даже большевики за разделение труда и разную плату за нее. А я всю свою жизнь работал, не жалея сил.
- Старик в расшитых золотом мундирах, члены Государственного совета, вероятно, также считали, что работают, не жалея сил, на благо России.
- Позвольте, - вспыхнул Николай Прокопович, - это не - достойный намек!..