- Сочувствие сочувствием, но нет денег, - проворчал Вовк, - сижу на мили.
- Пусть это вас не беспокоит. Что - что, а деньги есть.
"Конечно, ограбили почтовый вагон", - мелькнуло у Вовка. Спросил, делая наивность:
- Наследие хорунжего?
Грунтенко посуровел:
- К сожалению, Котовскому удалось разгромить и наши тылы. Но деньги есть. Итак, завтра получите пароли и явки. Вы что-то хотите сказать нам, отче? - Перехватил выразительный взгляд священника.
- Да, знаете... - смутился тот. - Если вы уже заговорили о деньгах... Хотел бы... - умолк смущенно.- Говорите уже...
- Дело деликатное, лучше лицом к лицу...
Вовк встал:
- Прошу... - И вышел из комнаты.
Отец Леонтий сердито сверкнул глазами:
- Видим этого прапорщика впервые, - сказал раздраженно. - А вы так, нисколько не сомневаясь, доверяете ему одно из важнейших и самых секретных дел!
- Его рекомендовал Тимченко! Вы берете на себя ответственность, Иван Иванович?
- Конечно.
- Ну вот, видите...
- Согласен, и все же...
- Понимаю и вас, отец, и мы с Длугопольским решили... - Грунтенко наклонился к уху священника и зашептал, не обращая внимания на Тимченко.
Морщины на лице отца Леонтия разгладились.
- Ну, если уж так... - сказал удовлетворенно. - Простите нас, Иван Иванович, и в нашем деле бывают тайны...
- А - а... - обиженно махнул рукой тот. - Может, вы и правы. Но, учтите, скоро я смогу сообщить в отряд о маневрах бердичевского кавполка.
- Вы? - Вытаращил глаза Грунтенко.
Тимченко посуровел.
- Моя дочь Фрося выходит замуж за Вариводу. Слышали о таком?
- Комполка? В Бердичеве? Прекрасно!
- Кому прекрасно, а кому и не очень. Девушка потеряла голову... Если бы хоть по расчету, а то действительно любовь.
- Как будто вы в молодости не влюблялись.
- Мне отец показал девушку и сказал: вот твоя невеста. Я до сих пор не жалею...
- Мудрый был человек, но и дочь ваша утверждалась не глупее. А вам в этой ситуации следовало бы поступить с умом.
- Вы правы, но ничего не могу с собой поделать. Отчаяние упоминание об этом красном...
- Ненавидите?- Удовлетворенно прищурился Грунтенко. - Это хорошо, сударь, и с ненавистью в наше время следует таиться. Следует быть мудрым и изворотливым, как змей, только тогда мы выиграем. А любовь, сами знаете, перегорит, вот тогда вы и совершите возмездие свое. Кстати, красный полковник знает о ваших отношениях с Гольдройзом?
- Фрося, хоть и влюблена, а умная. Она требует, чтобы я вышел из общества.
- И правильно требует.
- Хотите сказать?..- Кажется, Иван Иванович, в Бердичеве вы начали с рядового заготовителя райфилии?..
- Вот что, - ответил Тимченко, - вы, уважаемый, хоть и имеете разные там зарубежные бумаги и мандаты, в мою жизнь не суйтесь. Сейчас скажете, чтобы я сидел тихо, шпионил за зятем. И оставил свои дела! Не выйдет! - Помахал пальцем почти перед носом у Грунтенка. - Плохо вы знаете Тимченко.
- Но мы могли бы платить за информацию... К тому же, золотом.
- И так заплатите, - отрезал Иван Иванович. - Никуда не денетесь. А в мои дела нос не суйте, потому что таких, как это вы...
Глаза Грунтенка яростно сверкнули.
- Намекаете, что покупали и будете покупать?
- А почему бы и нет? Знаете, для чего существует армия? Чтобы охранять и защищать наши интересы. Если не слышали, почитайте большевистские газеты. Они об этом пишут открыто.
- Пока же мы собираемся вам платить...
- Потому и существуете за счет экспроприаций, а точнее... - Тимченко не договорил.
- Хотите сказать, грабежей?
- Слова... - поморщился Иван Иванович. - Суть не в словах. Хотя умело сказанное слово иногда весит больше, чем ваш налет на село. Кстати, надо быть гибче. Отряд Таракана, сударь, это же банда, которая грабила, что попадет под руки. Вы знаете, что о вас говорят в селах? Нельзя так, уважаемый. Крестьяне же пойдут против вас.
- Однако, надеюсь, вы не хотите, чтобы мы с Длугопольским сели за стол переговоров с главами сельсоветов?
- Нет, не хочу. Они - наши враги, а с врагами разговор один. Но во всем должен быть порядок. Надо создать суды. Назовите их, сударь, трибуналами или народными заседаниями - наказывать следует именем народа, не безобразничать, девок по углам не портить, не так, отец?- Оглянулся на священника.
Отец Леонтий повел сжатым действительно впечатляющим кулаком, прогудел басом, подделываясь под диакона: