Грунтенко посмотрел на Лазаренко недоверчиво и спросил:
- И вы надеетесь поднять на Полесье восстания? Собственными силами, без зарубежной поддержки?
- Руководящие деятели ПВА уверены в успехе восстания.
- Армия на двести сабель...
- Только начало, господа. Если добавить еще ваших сто... Есть еще надежда установить связь с атаманами, действующими на Киевщине.
- Вот так!.. Женили нас, не спрашивая согласия... - Лицо Длугопольского вытянулось.- Теперь вы, надеюсь, понимаете, что красным значительно легче уничтожить наши разъединенные отряды, чем монолитную повстанческую армию?
- Монолитную?.. - Грунтенко не скрывал иронии.
- Монолитной и боеспособной она может стать только благодаря нашим совместным усилиям.
- Расстояния, - мрачно заметил Длугопольский, - зоны действия наших отрядов разъединяет более ста верст. У нас здесь все уже как-то упрочилось: свои люди на хуторах, явки, связные, имеем также сведения о передвижении красных даже. Правда, в районе Коростеня большие леса, а это большой фактор... И что же конкретно предлагает главнокомандующий Повстанческой Волынской армией Афанасий Петрик? - Спросил он.
- Афанасий Григорьевич хочет встретиться и откровенно обсудить все проблемы. Именно с этим предложением я и шел к Высокой Печи.
- ПВА установила связь с Центральным штабом?- Вдруг спросил Грунтенко.
- К сожалению, связи с зарубежным центром оборваны... - развел руки Лазаренко.
- Так я и знал. Поэтому и приняли решение самостоятельно поднимать восстание? Рассчитываете на успех?
- Лично я считаю восстания перспективным! - Выпуклые глаза Лазаренко засветились желтоватыми огоньками. - Однако, господа, я не имею полномочий обсуждать с вами этот вопрос.
" Сумасшедший?.. - Мелькнула мысль у Грунтенка. - А может все мы сумасшедшие? И я в том числе? Но я, кажется, все же не потерял рассудка... " и сказал:
- Мы имеем уникальную возможность восстановить канал связи с Центральным штабом. Наш человек сейчас в Киеве и, вероятно, скоро уедет в Варшаву. Дождемся его возвращения, а уже потом будет принимать окончательное решение.
- Не возражаю, - быстро сказал Длугопольский: сама мысль о том, что следует идти под руку Петрику, была невыносимой. Пришлось приложить столько усилий, чтобы занять место Таракана, наконец почувствовал себя настоящим атаманом - и все псу под хвост?..
- Наверное, вы правы, - согласился Лазаренко. - Но и откладывать надолго соглашение нежелательно. Предлагаю встретиться через месяц у отца Леонтия.
Грунтенко возразил:
- Не надо в Высокой Печи. Отец Леонтий человек надежный, однако через него поддерживаем связь с Бердичевом, и кто-то может обратить внимание на чужих людей, что-то заподозрить, сообщить ГПУ - а они нам засаду...- Приглашаем господина Петрика в Крушат, - сказал Длугопольский. - Село отдаленное, и мы контролируем все подходы к нему.
Лазаренко хотел заметить, что негоже самому командующему ПВА лезть за тридевять земель, но вовремя остановился. Длугопольский может послать его вместе с самим Петриком к черту. Наконец, Петрик более заинтересован в объединении, чем командир Трощанского отряда: этому действительно нужно бросать насиженные места и передислоцироваться ради еще туманных перспектив.
- Ладно, - согласился, подумав, - через отца Леонтия мы только узнаем о дне встречи.
Длугопольский облегченно вздохнул: через месяц они будут иметь вести от Петлюры, а там будет видно...
19
Константин Прокофьевич закатил парусиновые штаны выше колен и стоял в двух шагах от берега, с удовольствием чувствуя, как вода холодит ему икры. Течение сносило поплавок за считанные секунды, и приходилось все время смахивать удочкой. Клевало хорошо, в садке уже плескались с десяток подлещиков и один настоящий, солидный трехфунтовый лещ.
Поплавок резко ушел вглубь, Константин Прокофьевич подсек рыбу, с удовольствием ощутив, как сразу задрожала леска и прогнулось удилище.
- Надя, давай подсачек!.. - Заорал и повел рыбу к берегу осторожно, чтобы не сорвалась, с душевным трепетом чувствуя, какая она большая и сильная. Лещ появился из воды за две сажени от него, глотнул воздух и сразу лег на бок. Константин Прокопович уже смелее потянул его к берегу и облегченно вздохнул, увидев, что рыба попала в ловко подставленный Надей подсачек. Только тогда попятился к берегу и в изнеможении сел на песок.