- Вот так штука, - прошептал. - И как не оборвалась!
Лещ был большим, значительно больше первого - о таких рыбаки рассказывают легенды, и Константин Прокофьевич, увидев, как вдруг затрепеталась рыба в подсачке, закричал неистово:
- Держи его, женщина, а то сбежит!
Бросился к Наде, выхватил подсачек и пошел дальше от берега, потому что лещ действительно старался выпрыгнуть из сетки. Здесь Константин Прокофьевич бросил подсачек просто на песок, и рыба запрыгала, сгибаясь и сверкая на солнце. А Константин Прокофьевич подполз к ней на животе, дотянулся ладонями, вжался в песок, лаская и приговаривая:
- Хватит, доплавался и допрыгался, красавчик ты мой, царь - рыба! Только вволю поиграв с лещом, победно посмотрел на жену и других, собравшихся посмотреть на добычу.
- В садок его?- Нерешительно спросила Надя, как будто действительно сомневалась, будет уместно такое тесное соседство царь - рыбы с какими-то обычными подлещиками.
- Куда же еще?- Константин Прокофьевич крепко прижал леща к груди и сам понес к садку, никому не доверяя драгоценную ношу. Только затянув веревку на сетке проверив кол, к которому был привязан садок, окончательно оправился, выпрямился и торжествующе посмотрел на присутствующих.
Николай Прокопович стоял в трех шагах, торжественно подняв над головой руки, и аплодировал брату. Надя присела над садком и ласкала рыбу, как будто все еще не верила, что человек действительно мог справиться с такой. Толпыго привстал на цыпочки, пенсне сползло ему на кончик носа, он смотрел над стеклами и щурил глаза удивленно. Только Мария Даниловна никак не среагировала на событие: сидела немного поодаль на лужайке, на которой были уже расставлены бутылки и блюда, и чистила редиску.
Константину Прокоповичу захотелось рассказать всем о том, что пережил за эти короткие минуты, потому что чувства действительно переполняли его.
- Ну - с, как мы ее?.. - Удовлетворенно потер руки и стряхнул с груди песок и чешую, оставленную лещом.
- Прекрасно, - одобрил Толпыго, - я видел на базаре различных лещей, но такого..
- Сварим из него уху, - предложила Надя, но Константин Прокофьевич замахал руками: глупая женщина, не понимает, что наибольшее наслаждение от леща можно получить только неся его через весь город и ловя удивленные и восхищенные взгляды прохожих. Это будет настоящий триумф, - косо посмотрел на брата, - не то, что студенческие аплодисменты красноречивому профессору.
- На уху хватит подлещиков, - возразил, - есть еще две чехони, и на переметы что-то поймаем.
Ловить рыбу ему уже расхотелось: шаркая босыми ногами по горячему песку, подошел к Марии Даниловне, просто из пучка выдернул большую и самую красную редиску, захрумкал вкусно, не обтерев ее, - знал, ему простят сейчас все, даже плохие манеры.
Николай Прокопович сел на край ткани аккуратно, чтобы не испачкать шерстяные штаны, - еще из дореволюционного гардероба, а профессор ревниво относился к своей внешности и берег костюмы. Где теперь найдешь такую шерсть? Не достанешь даже у нэпманов за чистое золото...Мария Даниловна искоса взглянула на мужа и посоветовала:
- Ты бы, Коля, переоделся в купальный костюм. Я захватила с собой, возьми в чемодане.
Николай Прокопович недовольно покачал головой. Он и сам понимал, что в такую жару, да еще на днепровском берегу, в купальном костюме удобнее, тем более что костюм был также из дореволюционных запасов - полосатый, похожим на матросскую тельняшку. Однако уважаемая жена не может знать, что он стыдится своих худых ног. В мужской компании наплевать, но рядом Надя, и ей совсем необязательно видеть его недостатки.
Николай Прокопович уселся поудобнее, разгладил на коленях брюки и предложил:
- Время закусить. А если любимые женщины побалуют нас еще и рюмочкой... - Он - то знал, что именно так произойдет. Они с Марией Даниловной подробно обсудили эту проблему и решили, что сегодня бутылка не только уместна, но и необходима. Мария Даниловна сама сбегала к знакомому нэпману, тот, несмотря на знакомство, содрал с нее столько, что дома хваталась за сердце, но Николай Прокопович быстро успокоил жену. Конечно, он никогда бы не позволил себе за такие деньги лакать водку, и сегодня они пригласили на пикник до Труханова острова Толпыго, а Борис Николаевич, говорили, не чурается рюмки, к тому же, его надо задобрить и напутствовать. Толпыго когда-то пописывал в газеты, перо у него бойкое - этим Николай Прокопович и решил воспользоваться. Дело в том, что Вакар заказал ему статью для " Нови ", а писать ему не хотелось. И не только потому, что надо было собираться с мыслями, выкладывать их на бумаге, что профессору не всегда удавалось, но и пугали последствия такой акции. Конечно, он будет писать под псевдонимом, и люди, хотя и ограниченный круг, все же будут знать настоящего автора, кто-то может оговорить, а то и продать...