Иван Иванович почувствовал в груди пустоту. И не только в груди - пустота образовалась вокруг, как будто накинули на него прозрачный колпак, отгородили незримо от всего мира. Опустил руки, как будто обессилев, но тут же пришел в себя, подумал: дочь воспримет его слабость за поражение, он сумеет бороться - за себя и за нее одновременно. Вздохнул и сказал рассудительно:
- Давай все обсудим, дочка. Ну, влюбится в тебя этот красный, поженитесь. Начнет допытываться, откуда ты, как мы жили раньше и где. Обо всем врать не сможешь. И бросит он тебя, узнав, что была за петлюровским поручиком. Бросит и будет ненавидеть, да еще и донесет в ГПУ. Меня арестуют, он тебя оставит, с чем останешься ты? Как жить?
Фрося поняла: в отцовских словах есть доля правды. Спросила нерешительно:
- А вы, отец, не можете сами пойти с повинной? Мол, мучают вас грехи и хотите искупить...
- И это говоришь ты, родная дочь?- Воскликнул Иван Иванович. - Для тебя живу, для тебя все коплю, на твое будущее надеюсь. А ты бы сама отца в тюрьму отправила!
- Боровому трибунал дал три года, - словно не услышала Фрося, - а потом полсрока сбросили.
- Ты хоть будешь носить мне передачи?
- Конечно! - Фроси показалось, что отец решил воспользоваться ее советом, но, заглянув в его потемневшие от ярости глаза, осознала свою ошибку. - Успокойтесь, отец, - попыталась отступить, - чего так нервничаете?
- Не ожидал такого от тебя!
- Все образуется, тату. Разве вы хотите мне беды?
- За тебя всю кровь отдам свою! - Вырвалось у Ивана Ивановича. - И еще больше из красных выпущу!
Вдруг Фрося заплакала. Стояла, сжав кулаки, слезы текли по щекам, она не вытирала их, смотрела на отца грустно.
- Ну, - сказала, всхлипывая, - ну, отдали вы меня за Николая, и я сама думала - любимый, а не обернулось? Так знайте же, он в пруду детей топил, и я сама его сельчанам выдала. Поэтому затянулось тогда сердце - и любовь сгорела.
Фрося думала: отец рассердится или хотя бы удивится, однако он воспринял эту новость на удивление спокойно.
- Тот Якубович - отрезанный ломоть. Но все, что было, не забывается. Все земли вокруг Почуек мне принадлежали, дом каменный построил и цинковым железом накрыл, такого дома, может, в целом уезде нет, и все пошло псу под хвост, в мои годы жизни приходится начинать сначала, а для кого? Для тебя, дитя! - Глаза у Ивана Ивановича блеснули желтыми огоньками. - Гольдройз меня в компаньоны берет, мельницу выкупим, деньги рекой потекут!
- А зачем?- Наивно спросила Фрося.
- Я же говорил: в деньгах сила! И власть в деньгах, с деньгами человек - человек, без них поклоняйся всем и угождай. С деньгами мы с тобой в Киев переедем, пароконным экипажем по Крещатику будешь ездить. А с этим, - презрительно кивнул на соседский двор, - разве что в Житомир дотянешь, по глухим гарнизонам намаешься. Разве это жизнь?
На секунду Фрося осознала, что отец говорит правду, но вспомнила веселую улыбку Сергея, удлиненное лицо с темными умными глазами и она решила: лучше с ним в Бердичеве, чем с кем-то другим на Крещатике - ведь такого еще не видела никогда ни в Насташке, ни в Белой Церкви, даже когда в позапрошлом году ездила с отцом в Киев.
- Нет, - сказала твердо, - от Сергея я не отступлюсь!
3.
Колесников вытащил из папки лист бумаги и положил на стол.
- Читай, - приказал Волку. - Что ты думаешь по этому поводу?
"Председателю Киевского ГПУ Лившицу, - прочитал Вовк. - Согласно сообщению нашей разведки, из Варшавы и Львова второй отдел Польской армии систематически получает из штаба Киевского военного округа секретную информацию о дислокации воинских частей на Украине, их вооружении и боеспособности. По предварительным данным, в штабе округа действует хорошо законспирированный шпион, польской "двуйки", связанный с остатками контрреволюционного подполья. Необходимо принять срочные и энергичные меры по обезвреживанию вражеского агента, выявить его сообщников и проследить каналы связи. Ответственность за разработку и проведение операции возлагается лично на Вас. Манцев ".
Вовк поднял глаза на Колесникова.
- Эдак! - Воскликнул. - Возможно, целое шпионское гнездо. Да еще и в военном округе!
- Точно, гнездо! - Подтвердил Колесников. - По отработанной линии связи, так информация к " двуйке " поступает более - менее регулярно. К тому же информация сверх секретная, которая очень интересует польский генштаб. И ознакомил я тебя, Петр, с этим делом не случайно. Есть указание привлечь к операции тебя.