Нейс провёл руками по лицу, ощущая себя невероятно сонным, но в то же время хорошо отдохнувшим. Шум медленно стал пробираться к нему в уши, а из большого окна в глаза бить яркий свет солнца. Наконец-то жаркая пора пожаловала и на север, отогрев его земли.
— О, проснулся, — прозвучал резкий и отчего-то невероятно громкий незнакомый голос. Нейс сосредоточил помутившийся взгляд и увидел перед собой светловолосого омегу в белом халате. — Пойду позову твоего, а то по пять раз в день пороги топчет и мешается под ногами.
Бета ничего не ответил, но понял, что имелся в виду именно Личлэйн. Осознание того, что он в порядке, позволило отлечь от сердца, а вот фраза про «пять раз на дню», задуматься. Неужто этот омега имел в виду, что Нейс пролежал во сне дольше, чем ему казалось? Однако завидев наконец отдохнувшего альфу, следовавшего к его кровати, первым вопросом беты было:
— Что с Кири?
— Спит целыми днями, но в целом выглядит лучше, — ответил без запинки Лич, после чего с подозрением сдвинул брови, вглядевшись в лицо беты. — Равэн рассказал мне обо всём. Почему ты молчал только?
Нейс отвёл взгляд, в каком-то роде опасаясь этого вопроса. Но странно было бы, не задай его Лич, поэтому бете пришлось собраться с мыслями, прежде чем подать голос:
— Сперва сам не верил и не знал, что такое возможно, а потом испугался, что мы можем так и погибнуть все.
— Как давно ты понял?
— Начал задумываться, ещё когда в поезде на север ехали, но точно убедился в момент, как ты меня защитил тогда невольно. Так только истинные альфы поступают — отдают жизнь за своих связанных. Тогда всё так и выглядело, — медленно говорил Нейс, поглядывая в окно и нервно перебирая руками.
Лич не дал ему и дальше игнорировать смотреть себе в глаза, в привычном жесте повернув бету к себе за подбородок. Сделать это оказалось не так легко, ведь кисть левой руки была перебинтована, а правая так и вовсе до сих пор не шевелилась.
— Почему ты выглядишь так, словно тебе стыдно? Ты этого не хотел? Желал лишь своей прежней жизни без Связи и без истинности?
— Н-нет! — опешив, ответил Нейс, приподнимаясь и возвращая в глаза ту самую искорку уверенности, которой так и недоставало Личу. Бету он привык видеть другим и сейчас натурально не узнавал, что ему не очень нравилось. — Хотел найти своих истинных, но не понимал, как. Злился на то, что другие беты без труда могли это сделать, а я нет. Иной раз даже сомневался, бета ли я в самом деле или нет. Считал себя не таким и дефектным…
— Поэтому лез в постель ко всем и каждому, хотел самоутвердиться? — вопросительно склонил голову альфа, но дал понять, что это было именно фактом, в котором он уверен.
Бета снова попытался опустить глаза, на этот раз действительно ощущая стыд и неверие, что подобное происходило именно с ним.
— Глупый, глупый Нейс. До чего же ты всё-таки не похож на бету.
— А ты на альфу. Слишком проницательный для того, кто должен мышцами работать, а не головой, — с обидой и издёвкой в голосе кивнул тот, наконец высвобождаясь из руки Лича и притягивая того, чтобы поцеловать.
С удовольствием и властно. Как он любил это обычно делать, получая от процесса привычное удовольствие. И пусть сейчас он стал угадывать внутри себя некую радость, само нутро так и кричало, что не хватало их третьего.
Кири словно почувствовал это, решив, что хватит с него лежать в то время, как некий новый феромон его словно манил встать и пойти в корпус, где держали раненых бет. Сам он пребывал в восстановительном крыле, в палате для омег, и ему пока не особо рекомендовали покидать помещение, но как можно остаться послушным, когда бета-феромон буквально сводил с ума?
Пройдя длинный коридор, в котором постепенно пустели кровати, ведь пациентов отправляли долечиваться домой, омега вошёл в полупустой зал. Сейчас тут лежали без сознания несколько человек, кто-то просто отдыхал, не обращая внимания на остальных, ну, а Нейс с Личем так и продолжали целоваться, сидя на кровати около окна и всё сильнее распространяя собственный феромон.
— А я думал ты никогда не проснёшься! — прервал их Кири, усевшись около Лича, но больше притулившись к Нейсу, чуть ли не садясь к нему на руки и заставляя обоих прекратить поцелуй.
Бета не сразу ответил, решив, что первым делом должен прижать к себе Кири так, как не делал этого никогда. Он обнял его, впервые демонстрируя совсем не страсть, а ту самую нежную любовь, которую мечтал подарить когда-то тому, кто окажется его истинным. Если бы он только знал, что мог добиться этого чувства раньше, не думал бы ни секунды, перед тем, как решиться.
— А сколько я спал-то? — спросил он, нехотя отстраняясь и перехватывая перебинтованную руку Лича, чтобы наконец её вылечить.
— Сегодня уже четвёртый день пошёл, — посмотрев на альфу, ответил Кири. — Даже я уже выспался, пришёл в себя и уже могу ходить гулять!
— Только со мной! — напомнил ему Личлэйн, отчего омега слабо обвил руками шею Нейса, наблюдая за происходящим.
Лич чувствовал тепло в руке, ощущая, как обожжённые ткани медленно приходят в норму, а бете перед ним при этом становилось куда легче. Словно это он сам себя лечил таким вот образом.
— Наверно из-за того, что у всех нас долгое время не было своих истинных, организм начал перестраиваться, развивая в себе привычки остальных двух полов, — высказал только что пришедшее объяснение их аномалии Нейс, на что ему кивнули с двух сторон, явно соглашаясь, ведь о том же думал как Кири, так и Личлэйн, до этого не высказывая подобные предположения вслух.
— Равэн вместе с Мерфи приходили ко мне и тоже что-то такое рассказывали, — согласился Кири. — Что пока у них не было Норманда, они невольно совершали поступки, характерные альфам, как бы заменяя его присутствие в своей жизни.
— Но по-моему и с появлением Норманда у них ничего не изменилось. Этот Мерфи лезет на врагов попросту бездумно и погибнет где-то первым! — Лич отнял уже практически здоровую руку, действительно больше не ощущая в ней боли, и принялся избавляться от бинтов.
— Мне бы и не хотелось, чтобы и у нас что-то при этом менялось, — тихо признался бета, — касаясь теперь уже оголённой кожи Личлэйна и продолжая долечивать. — Тогда я думал, что то были лучшие три дня в моей жизни, рядом с вами, но оказывается всё лучшее только начинается.
В тишине Нейс закончил лечение, позволив альфе разработать левую руку и убедиться, что она снова в порядке. О том, чтобы заняться второй прямо сейчас не могло быть и речи, так как бета по-прежнему был очень слаб, понимая, что и альфа с омегой осознают это без слов. Три пары глаз столкнулись друг с другом в немом вопросе, ответ на который был уже и так ясен, но голос подал именно Лич:
— Уедем отсюда подальше?
— За континент. Где никто и знать не слышал про чипы и всё то, что с ними связано! — продолжил мысль Нейс, безвольно роняя голову на подушку и утягивая с собой же лечь и Кири. — Не хочу даже вспоминать о том, что мы могли тебя потерять.
— А я хочу забыть, что ты копошился в моей шее. Противнее чувства и представить сложно, — в потолок проговорил омега, не убирая с лица улыбку и продолжая жаться к теплу тела рядом, продолжил: — Но вместе с тем я чувствовал феромон истинных. Тот самый, как когда-то давно, на том злополучном перроне.
Лич удивлённо покосился на Кири, пригнувшись к его лицу:
— О чём это ты? Он знает то, чего я не знаю я?
Глаза омеги при этом нервно забегали по помещению, избегая смотреть в недовольное лицо Лича. Кири внезапно почувствовал себя меньше обычного, поняв, что сейчас ляпнул лишнее.
— Знаю, — решил за него ответить бета. — Что у него и у тебя не было истинных, когда мы встретились. Он своих потерял ещё подростком, едва встретившись, а твои, видимо, погибли ещё раньше. Но ведь это же и к лучшему, не так ли? Сейчас мы вместе, в безопасном месте, никто из нас не держит в шее никаких электронных чипов и мы можем свободно отсюда уйти.