— В это я верю, — кивнул я и был тотчас одёрнут другими членами семьи.
Тёплые редкие встречи уже стали традицией для нас. Я знал заранее, что на лицах этих людей будут улыбки, но всё же каждый раз искренне радовался эмоциям. За обедом собрались все члены семьи. Но, как правило, мы ни о чём серьёзном не говорили — традиционно немного обсудили повестку, то, как быстро растут дети, потом тет-а-тет с Грибниковым немного об экономике и финансах рода. И уже после того, как я повидал всех, передислоцировались в комнату с Екатериной для уединения.
Там я ещё полдня провалялся на кровати, играясь с сыном. Парень за месяц набрал в весе, начал выказывать первые эмоции и уже смолоду давал понять, у нас с Екатериной растёт парнишка с характером.
— Ты так много внимания привлёк своим аукционом, Кость, — Екатерина с самого момента встречи была как на иголках и не могла найти себе места. Как и сейчас, проводя утюгом по стираной рубашке. — В последнее время мне как-то неспокойно. Нас кто только не спрашивал о твоих намерениях. А мы и знать ничего не знаем. Не думаешь, что такой шум может вызвать внимание плохих людей?
— Ты ведь меня знаешь, — глядя в глаза Эрасту, усмехнулся я. — Параноик каких поискать. Скажу больше, я буду раздосадован, если твои слова не окажутся правдой.
— Будь осторожен, ладно? — Екатерина убрала утюг и взяла в руки мою одежду. — Смотри в оба. Вольные давненько нас не беспокоили. Не к добру это.
— Ну-у… вообще, они ещё со времён Дарьи Громовой знают, что трогать вас опасно, — отозвался я. — По крайней мере, пока я жив. Поэтому аргумент на троечку.
— Не ёрничай, Кость. Ты понял, что я имела в виду, — подняла она бровь.
— Да, Екатерина, — чуть посерьёзнел я. — Обещаю, что буду крайне осторожен.
Когда сыну уж совсем надоело бездельничать, он решил вздремнуть. А я, как заботливый отец, уложил парня в кроватку и вышел из комнаты. Сказать честно, глаза мои тоже слипались. С момента перелёта не спал. Но дел ещё было много. Потому сразу же направился в кабинет Грибникова.
— … что ж, теперь можем поговорить нормально, — произнёс я, развалившись в одном из её кресел. — Рассказывай, господин Грибников, что тут происходило, пока меня не было?
— Пока вы были в комнате с супругой? Ничего.
— Не строй из себя глупого старика, — вздохнул я. — Что происходило, пока я был в Дозоре?
Грибников кивнул — так, будто заранее готовился к тому, что я задам этот вопрос. Он подошёл к кофейному аппарату, включил его, сделал пару чашек с кофе. И когда вручил одну из них мне, произнёс мрачным тоном:
— Перед самым вашим прилётом, дня за три, Юрий Громов и Людмила Подольская предъявили свои права на арену.
Мои брови, казалось, полезли на лоб.
— Что? — замер я.
Старик в этот момент тоже устраивался в кресле с чашечкой и поморщился, словно ему что-то ударило в голову. Правда, ненадолго.
— Сообщать не стал, так как всё равно вы скоро дома были бы.
— Что значит — «предъявили права»? — требовательно спросил я.
Старик вдохнул, выдохнул. Пригубил чашечку и поглядел на меня испод своих круглых очков.
— Отделиться решили. К Подольским. А граф пошёл ещё дальше и окружил арену своими солдатами, — Грибников говорил так, будто ему больно открывать рот. Горло шипело. — И, что самое странное, Романов инициативу поддержал. Я его в последнее время вообще не узнаю. Любую проблему притягивает за уши и настойчиво портит отношения с вами. Притом с графом у них всё вполне себе.
Я чуть насупился, в лицо словно ушатом холодной воды плеснули. Не ожидал такой новости.
— Это вообще законно? Пока на арене герб рода Громовых…
— Нет там нашего герба, — прервал он. — Моя ошибка. Думал, Юрию можно доверять. Парень не собирался отделяться, его устраивало то, что получил. Да и куда он уйдёт, когда вокруг враги? Вольные не забыли ту выходку с дуэлью. Только вот… всё вышло иначе. Я позволил ему переписать арену на себя, он ведь законный представитель, да и по наследству арена ему принадлежит.
В тот момент я побоялся, что невольно начну злиться, но, сдержавшись, лишь поморщился.
— Досадно.
Естественно, на языке у меня вертелось гораздо больше, да и желание что-нибудь сломать наверняка было, но старая закалка не позволила сорваться. Пока я рискую жизнью, защищая людей от гибели, они тычут мне в спину иглами, настраивают против союзников и… гадство!
— Много мы потеряли? — добавил я.
— В последнее время арена приносила около десяти процентов доходов нашего рода. Когда вы уничтожили всех тварей — в районе трёх-четырёх. Но дело не в доходах, — покачал старик головой. — Проблема в том, что отныне он сможет ввести тварей на территорию и открыть лавочку, которую вы когда-то прикрыли. Контрабанда снова зацветёт в Цареградском районе.