— Перед самым вашим прилётом, дня за три, Юрий Громов и Людмила Подольская предъявили свои права на арену.
Мои брови, казалось, полезли на лоб.
— Что? — замер я.
Старик в этот момент тоже устраивался в кресле с чашечкой и поморщился, словно ему что-то ударило в голову. Правда, ненадолго.
— Сообщать не стал, так как всё равно вы скоро дома были бы.
— Что значит — «предъявили права»? — требовательно спросил я.
Старик вдохнул, выдохнул. Пригубил чашечку и поглядел на меня испод своих круглых очков.
— Отделиться решили. К Подольским. А граф пошёл ещё дальше и окружил арену своими солдатами, — Грибников говорил так, будто ему больно открывать рот. Горло шипело. — И, что самое странное, Романов инициативу поддержал. Я его в последнее время вообще не узнаю. Любую проблему притягивает за уши и настойчиво портит отношения с вами. Притом с графом у них всё вполне себе.
Я чуть насупился, в лицо словно ушатом холодной воды плеснули. Не ожидал такой новости.
— Это вообще законно? Пока на арене герб рода Громовых…
— Нет там нашего герба, — прервал он. — Моя ошибка. Думал, Юрию можно доверять. Парень не собирался отделяться, его устраивало то, что получил. Да и куда он уйдёт, когда вокруг враги? Вольные не забыли ту выходку с дуэлью. Только вот… всё вышло иначе. Я позволил ему переписать арену на себя, он ведь законный представитель, да и по наследству арена ему принадлежит.
В тот момент я побоялся, что невольно начну злиться, но, сдержавшись, лишь поморщился.
— Досадно.
Естественно, на языке у меня вертелось гораздо больше, да и желание что-нибудь сломать наверняка было, но старая закалка не позволила сорваться. Пока я рискую жизнью, защищая людей от гибели, они тычут мне в спину иглами, настраивают против союзников и… гадство!
— Много мы потеряли? — добавил я.
— В последнее время арена приносила около десяти процентов доходов нашего рода. Когда вы уничтожили всех тварей — в районе трёх-четырёх. Но дело не в доходах, — покачал старик головой. — Проблема в том, что отныне он сможет ввести тварей на территорию и открыть лавочку, которую вы когда-то прикрыли. Контрабанда снова зацветёт в Цареградском районе.
Я протяжно выдохнул, не находя слов.
— Вы прям кремень, господин, — невесело хмыкнул старик. — Я вот стол чуть не сломал от таких новостей.
Я промолчал. А когда накал страстей немного поутих, мы продолжили.
— У меня такой вопрос, — произнёс я, постукивая пальцем по подлокотнику кресла. — А для Вольных не слишком ли это дерзко, отжимать у нас и графа Подольского, и целую арену? Они ведь должны понимать, что такого мы просто так не оставим. Война — не война, но испорченные отношения с Романовым — точно.
— Хм, — задумался Грибников. — Вы не совсем правы. Они и Императору руки связали. Я же говорю, тот инициативу поддержал. Ваши попытки набрать личное войско расцениваются знатью по-разному. И Романов, скажем так, был не в восторге от этой идеи. На вас он давить не станет, это ясно, но и ослабить род Громовых ему было бы предпочтительно. Поэтому Государь решил занять выжидательную позицию. Скорее всего, он после вашей личной просьбы вмешается в конфликт, но не преминет на это указать. Мол, так уж и быть, оставляем вам арену, а вы забываете о личных войсках.
А вот и удар под дых от Государя.
— Это слишком нагло и авантюрно. Выказывать недоверие таким образом.
— Ваш отец бы утёрся, — скривился старик. — Проглотил бы гордость, чтобы не портить отношения. И Вольные это знают. Возможно, и действуют, исходя из старых предпосылок.
— Это невозможно пока Родом управляю по-прежнему я, — заметил я.
— А иное сейчас много кто допускает, — пожал он плечами. — Юрка ведь всё ещё наследник. Кроме того, без поддержки Подольских Громовы во многом просядут, банки повысят ставки… Скажем так, по мнению большинства, и они во многом правы, ваши позиции шаткие, господин Громов.
— То есть, мою роль в жизни Дозора никто не учитывает? — удивился я. — Факт того, что я являюсь главной надеждой Империи — пустяк?
— Не то чтобы никто, — повёл он головой. — И не то чтобы пустяк, но в целом — да. Пока вы наращиваете силы и становитесь всё более независимым, а Империи всё труднее вас сдерживать, проблемы рода только нарастают. Одни настраивают против вас других. И будут продолжать это делать, пока в тумане у вас всё будет идти так хорошо.
— Ладно, — произнёс я и потёр лоб. — Менять мнение окружающих сейчас уже поздно.
— Да и сделать мы ничего не можем. Разве что войну с Центром развязать, — покачал он головой.
Это да, к сожалению. Ещё одна война нам никак не нужна.
— Может, их вообще проигнорировать? — спросил я. — Изначально я хотел переговорить с Подольским, Дозору нужны финансы. Но можно ведь забыть о просьбе и сделать вид, что я ничего не понимаю. Рано или поздно Вольные сами приползут просить прощения. А за ними и наивная знать.
— Приползут — вряд ли, — усмехнулся Грибников. — Гордости у них за сотню лет существования тоже накопилось немало. Могут и вовсе ничего не сделать. Однако вы правы, после вашего возвращения нам в любом случае будет проще закрыть глаза на то, что враги плетут за спиной.
— Значит, будем улыбаться и махать врагам. Жать им руки и бездействовать.
— Вряд ли у вас выйдет, — покачал головой старик. — Точнее, вряд ли выйдет, если они захотят обратного. Пока вы были в тумане, я отыскал пару подпольных баз, где Вольные прячут тварей. Жахнете по ним в ответ, пока те будут плести интриги у вас на виду.
— Ну и отлично, — дёрнул я плечом. — Ладно, с этим пока решили. Дальше у меня к тебе такое дело, надо в самое ближайшее время провести ритуал блокировки родовой праны. Мне, естественно.
— Полагаете, она вас выдаст Вольным? — спросил Грибников.
— Конечно. Они знают о существовании телепорта в моём арсенале. Вероятно, подготовили ловушки. Прану я не контролирую в полной мере, а это значит, могут возникнуть проблемы.
— Почему вы так уверены?
— Иначе Юрий не стал бы играть против меня. Про дуэль они тоже знают. Ты же уверен в своих предположениях, господин Грибников?
— Я знаю Юрку с пелёнок, — усмехнулся Любомир Лютович. — Парень уже месяц как на измене, вот вам мой крест.
— В таком случае, начинай подготовку к ритуалу.
Ещё в книге Святослава Громова вычитал о возможности блокировки праны, которое подразумевает полное затухание родовой силы в организме. Был бы этот «блок» идеальным, если бы не лёгкость снятия. Достаточно простенького артефакта, и прана вновь воспылает внутри, озаряя всё вокруг своей аурой и открывая меня сенсорам.
— Хм, — старик состроил скептическую мину. — Могу задать немного личный вопрос?
— Да, конечно, — кивнул я.
— Юрий Громов ведь выбрал себе в жёны Людмилу Подольскую по вашей наводке, — начал он. — А сейчас они, мягко говоря, слегка отгородились от вас всей своей семейкой. Что мы будем делать на случай, если понадобятся финансы? Род всё ещё не тянет на полную самостоятельность, вы сами это знаете.
— Есть варианты? — уточнил я.
— Ну, — чуть замялся тот. — Если взять в расчёт то, что любая девушка в Империи готова стать вашей женой, варианты есть. Не хочу вас задеть своей идеей, но пока ничего более полезного, чем взять в жёны кого-нибудь, я не наблюдаю.
— Во-первых, не любая, — отозвался я. — А во-вторых, у меня уже есть супруга.
— Вы князь. Не простолюдин. Одной ногой в столпах, если хотите. Общество так устроено, вам многожёнство попросту рекомендовано.
— Сначала решим вопрос с Подольским, а там видно будет, — ответил я раздражённо.
На том, в общем-то, важный разговор и окончился. У меня — да и у старика, — наверняка были вопросы, которые мы могли обсудить, но это можно сделать и завтра, так что я не стал переводить на деловые рельсы взаимные подначки. Последовавший за этим разговор больше не касался острых тем, так, обсуждение незначительных дел. Вот завтра — да, придётся обсудить всё на свете. Перед планированием дальнейших мероприятий это — обязательное условие.