— Ложись спать, Настасья, — усмехнулся я, покачав головой. — На сегодня хватит разговоров. К тому же, скоро выдвигаться. Вот-вот, и солнце встанет. Отдохни.
— Поняла. Я попробую, — девушка кивнула, поднялась на ноги и пошагала к остальным, окуталась в плащ и приняла лежачее положение.
Я же остался со своими мыслями. И это мы только небольшой кусок земли отвоевали, а аристократы уже тянут свои алчные ручонки. Что будет дальше, когда мы освободим больше земель? Перейдут на сторону Бездны под лозунгом «уж лучше пусть будет ничьим»?..
Возможно, этот момент стоит обсудить с Романовым, когда напряжение между нами чуть спадёт. А это не сейчас и не завтра. Впрочем, вопрос точно рано или поздно обретёт актуальность, и Государю придётся выпустить новый указ. Но вот каким он будет — вопрос интересный.
Так и просидел до рассвета, пребывая в своих размышлениях. А когда первые лучи солнца осветили верхушки деревьев, размял шею, надел пояс с артефактами и подобрал оружие.
— Просыпаемся, — пнул я по бугорку шерсти, под которым лежал Моржов. — Пора выдвигаться.
— Да, я уже, — пробурчал невнятно парень и высунул руку. — Бррр, холодно-то как!
— Всем доброе утро! — очередной пинок под зад достался Тимофею. — Улыбнитесь новому дню и поблагодарите командира за то, что ночью вас не сожрали.
— Спасибо, командир, — улыбнулась заспанная Прасковья. — Ох, эти твари рыком своим спать не давали.
— Это точно, — раздражённо выпалил Леонид.
Разбудив всех, я вышел к одному из деревьев, у которого ещё вчера расставил ловушки. Артефакты за ночь активировали только три капкана. Первые два поразили низших тварей, а третий улов оказался удачным. В яме лежал небольшой кролик, тело которого было насквозь пробито зубьями капкана.
Его мы и распотрошили.
А когда отзавтракали, продолжили свой путь.
Третий день пути по бесконечному туману отметился лишь одним интересным событием. Мои сенсоры забили тревогу, когда мы пробирались через небольшую реку. На том берегу оказались твари, которые повели себя странно. Сначала они небольшим своим отрядом рванули в нашу сторону, но по неведомой причине быстро сменили курс и разбежались по разным сторонам. Часть рванула севернее, другая приняла курс на юго-запад.
— Думаю, план по разделению основного войска оправдывает все средства, — усмехнулся Леонид, глядя в спину рвущихся вдаль тварей. — Нам и впрямь открыли коридор.
— Не думал, что это сработает, — вторил Тимофей. — В прошлый раз в такой близости к источнику пропуска тумана мы буквально выгрызали каждый метр своего продвижения.
— Всё верно, — кивнул я, убирая клинок за спину. — Но так будет не всегда. Рано или поздно мы окажемся слишком далеко от линии столкновения. Возможно, даже будем вынуждены сталкиваться с бегущими в спину монстрами.
Во всяком случае, меня не могло не радовать то, что скорости продвижения никто не мешает. Мы шли по узким тропинкам весь день, останавливаясь только на промежуточные передыхи. Так и не заметили, как вновь наступила ночь.
Но на этот раз повезло больше. Ночью нам удалось наткнуться на вымершую деревушку, в которой оставалась парочка разрушенных хижин и несколько других построек.
Порыскав среди развалин, мы наткнулись на практически целый ларёк. Заглянули внутрь и осмотрели убежище. А когда посчитали место подходящим для ночлега, заколотили все дыры досками и принялись раскладываться. Кроватей здесь не было, зато удалось отыскать кое-какие консервы. Отужинав, мы расположились на холодном полу, перед тем расчистив его от костей и людских черепов, и позволили себе расслабиться.
— На посту сегодня Тимофей, — дал я команду, окутываясь в шерстяной плащ. — Остальные на боковую. Завтра берём первый источник пропуска Ижмозера, поэтому старайтесь набраться побольше сил.
Парень кивнул и вышел из ларька. Я же прикрыл глаза.
Московия. Кремль.
Сергей Болконский не любил, когда ему угрожали. Начальник тайной канцелярии всю жизнь был приверженцем простой и понятной стратегии — действовать, если что-то или кто-то собирается запугать тебя и ликвидировать.
Многие из его противников считали, что смогут уничтожить его — избавиться от ответственности перед законом. Таких «недоброжелателей» было больше, чем много, и все они, как один, после стычки с князем оказывались либо за решёткой, либо в могиле. Попытки нейтрализовать аристократа ещё ни разу не обвенчались успехом. Именно поэтому он и дожил до шестидесяти. Но Сергей не боялся погибнуть, он лишь не хотел, чтобы противнику было непросто сделать задуманное.
Тем не менее, ситуация с Вольными отличалась от других. Случай был не рядовой и требовал отдельного подхода.
Именно по этой причине Сергей Болконский стоял в просторном коридоре, делая вид, что с интересом разглядывает портрет Николая Романова. На самом же деле он ожидал Императора. Тот обещал позвать к себе сразу, как только освободится.
Спустя час служанка наконец подошла к начальнику тайной канцелярии. Она сопроводила его до кабинета Государя и вышла сразу, как только старик махнул пальцем.
— Ваше Величество, — учтивым тоном приветствовал Болконский, кладя на стол Государя папку с документами. — Здесь чистосердечное признание члена организации Центр под псевдонимом Норкин в осуществлении террористического акта на арене Громовых.
Романов кивнул, принялся бегло проходить глазами по бумагам, откладывая прочитанное. Но когда в его руках оказался последний листок, взгляд старика посуровел.
— Что всё это значит? — Романов поднял глаза на начальника тайной канцелярии. — Что это?
— Прошение о моём разжаловании, — ответил он спокойно. — Последние события навлекли на мой род ярость Центра. На данный момент я под их прицелом. Не хочу позорить честь мундира. Будет лучше, если я уйду с поста и покину Империю.
— Думаешь, я позволю тебе просто уйти? — поднял бровь Романов. — Думаешь, сможешь просто забрать с собой семью и покинуть Империю?
— А что я могу сделать? — развёл руки в стороны Болконский. — Под влиянием ментальной атаки Вольных выдам тайны, которых за тридцать два года службы накопилось достаточно. Не хочу вас подводить.
— Да я тебе башку откручу к демонам! — стукнул кулаком по столу Романов. — Что ты городишь такое? Какое к чёртям разжалование?
— Уж лучше вы, — улыбнулся Болконский иронично.
— Не шути со мной, Сергей! — качая головой, процедил Романов. — С чего ты взял, что Вольные станут трогать представителя власти?
— То есть, вы не ознакомились с протоколом допроса? — прищурился Болконский. — Там чёрным по белому прописаны слова члена этой организации. Они готовят покушение на меня.
— «Покушалка» у Центра не выросла против моих людей идти! — ответил на это Государь. — Если тебя тронут, я этих тварёнышей с потрохами сожру!
— Напоминаю. Перед вами протокол лежит, можете сами взглянуть, что планируют Вольные. Ваша беззубость по отношению к ним придаёт только уверенности.
— Ты сначала мундир сними, а потом уже так разговаривай! — выругался Романов. — Беззубым ты выйдешь отсюда!
— Сниму, — всё ещё оставался спокойным Болконский. — А вот вам, похоже, пора вновь его надеть. На старости лет у вас со зрением совсем плохо стало. Из-за гордости готовы Шагайна под съедение Вольным отдать. Вперёд. Но я не стану покорно ждать своей очереди.
— Как ты смеешь так разговаривать со мной? — с ошеломлением вопросил Романов. — Ты смерти совсем не боишься?
— Чего же мне её бояться? — усмехнулся Болконский. — Считай, перед вами живой труп. А передо мной человек, который своими же руками развязывает новую войну, подобную той, что была с Герасимовым.
— Не надо мне тут про войну говорить! — перебил Романов.
— Вы Шагайна хорошо знаете. Парень не беспредельщик, но как только кто-то тронет его род, он развяжет войну. А род у него из бедолаг одних состоит. Только дадим волю Центру, они в миг перережут всем беднякам глотки, — обозначил Болконский. — И я тут один работаю над тем, чтобы этого не случилось. Вы же и бровью не дёрнете, если это произойдёт.